На самом железнодорожном вокзале шума было не меньше, чем на городских улицах: повсюду ходили мобилизованные солдаты, работники станции подготавливали поезда, так ещё чуть ли не половина жителей города явилась, чтобы проводить своих близких, родных да и просто случайных людей на войну.

Когда первый строй солдат, в котором находились братья А’Ллайс, достиг перрона, то приписанный к ним командир приказал всем построиться и приготовиться к погрузке. Тем временем А’Ллайс пробивалась сквозь очередные толпы людей, чтобы успеть хотя бы попрощаться с родственниками…

Но, к сожалению, она не успела. Когда девушка наконец-то вырвалась на перрон, то весь первый строй уже погрузился в поезд, а войти внутрь ей не позволили. Тогда А’Ллайс бросилась вдоль вагонов, попутно заглядывая в каждое окно, и вскоре заметила тех, кого искала: в одном из купе обнаружились Эрнст, Йохан и Харман! Девушка постучала по окну – мгновение – и на неё начали смотреть три пары удивлённых глаз.

Повисла короткая немая пауза, по окончании которой А’Ллайс дрожащей рукой прикоснулась к холодному стеклу окна. Эрнст первый ответил ей тем же жестом, и на опечаленном лице девушки проявилась, пусть и слабая, но всё же улыбка. Свободной рукой девушка вытащила из чемодана документ об успешном окончании академии. Увидев его, и без того удивлённые братья впали в ещё большее ошеломление: их сестра не только поступила в офицерскую академию, но ещё и закончила её с наивысшими баллами!

– У тебя получилось… – только и смог прошептать Йохан, оторвав взгляд от документа и посмотрев на сестру.

– Смогла! – обратился улыбающийся Харман к братьям, а затем взглянул на А’Ллайс. – Я всем говорил, что она пробивная девчонка!

Но сестра не могла разделить их радость, поскольку все её мысли заполнил собой один вопрос. И она его задала.

– В-вы уезжаете?..

Эрнст медленно кивнул. В это же время со стороны ведущего вагона послышался протяжный свист. Поезд принялся неспешно трогаться с места.

– Передай матушке, чтобы не волновалась о нас, – попросил Эрнст у сестры. – И ты не переживай за нас, хорошо? Мы со всем справимся. Обещаем.

– Берегите себя! – дополнил его просьбу Йохан.

По щекам А’Ллайс заскользили слёзы. Опять. В какой уже раз. Несмотря на то, что в академии её долго учили борьбе с эмоциями, чтобы всегда держать себя в руках и трезвом холодном уме, однако сейчас сдерживать слёзы было попросту невозможно.

Девушка сняла с шеи тонкий летний шарф серо-голубого цвета, разорвала его на три равные части, после чего просунула их в открытую форточку купе.

– Чтобы не забывали свою сестру, – сказала А’Ллайс вполголоса. – И чтобы был повод вернуться домой, вернуть мне шарф…

Братья с улыбкой приняли её подарок, благодарно приклонили головы. Девушка смахнула слёзы, а затем вскинула согнутую под углом правую руку к виску.

– Мы будем вас ждать. Возвращайтесь поскорее. Живые и с победой, – проговорила она. – Готт мит унс{?}[«С нами Бог!»]!

– Готт мит унс!!! – отзеркалили её жест и слова братья, на лицах которых также проступили скупые мужские слёзы.

Поезд начал набирать скорость.

– Я люблю вас… – заявила девушка напоследок и широко улыбнулась.

– И мы тебя тоже, – улыбался Харман. – Мы тоже тебя любим, Ла…

…Схватившись дрожащими руками за кованые ворота своего поместья, у А’Ллайс началась длительная и сильная отдышка – забег в чуть более пятнадцати километров с чемоданом наперевес временно выведет из строя любого, без исключения, даже такую выносливую и натренированную девушку, как она.

Хорошенько отдышавшись, А’Ллайс прошла на территорию и сразу же была остановлена стражей. Охрана поместья оказалась несказанно удивлена тем, что девушка прибыла раньше того срока, о котором их предупреждали. Коротко и без энтузиазма поприветствовав стражу, А’Ллайс поспешила к поместью.