– Это правда.

Хунли хмыкнул и молча продолжал смотреть на статую императрицы Фуча.

Обитель была выстроена в честь императрицы, а статуя повторяла ее облик с таким мастерством, что выглядела неотличимой от живого человека. Если долго смотреть на нее, то начинало казаться, что путь в мир мертвых открыт и вы с императрицей смотрите друг на друга, стоя по разные стороны Желтых источников[4].

Хунли долго завороженно смотрел на статую, потом перевел взгляд на стол для подношений, где лежали цветы и сладости.

– Помню, когда императрица была жива, эти няньгао[5] нравились ей больше других. Вот только… почему у них такой странный цвет?

Ли Юй насмерть перепугался, вдруг император решит, будто слуги разленились, и поспешил вмешаться:

– Ваше величество, сладости каждый день приносят свежие, взгляните, от них еще пар идет!

Чем дольше правитель смотрел на няньгао, тем более странным оно казалось. Он протянул руку, взял лакомство, откусил и сразу же выплюнул, рассвирепев:

– Что это? Кто это сделал?!

Обителью Чанчунь всегда занималась Вэй Инло, она же прислуживала здесь после прибытия Хунли, так что при этом вопросе немедленно поднялась.

– Ваше величество, сладости делала я.

Хунли не знал, злиться ему или смеяться.

– Вэй Инло, это няньгао из клейкого риса или комок глины?!

Инло ответила:

– Ваше величество, вчера ночью мне приснилась госпожа императрица – впервые за прошедшие два года – и сказала, что соскучилась по вкусу няньгао! Жаль, что на кухне резиденции Юаньмин не знают ее предпочтений, так что я осмелилась приготовить их сама!

– Приготовила сама, и вышла эдакая гадость?

Инло обиделась:

– Лакомства для императрицы всегда готовила Минъюй, а я просто была на подхвате, простите!

Ли Юй отругал ее:

– Болтаешь ты складно, а делать ничего не умеешь!

У девушки защипало в глазах.

– Ваше величество, я всего лишь хотела исполнить желание госпожи, но своей неуклюжестью только оскорбила ее память!

Хунли замер. Спустя какое-то время он обернулся к Ли Юю.

– Эта Минъюй… Где она сейчас?

Не так уж просто отыскать служанку в императорском дворце, но и слишком сложным это дело не назвать. Всего лишь через полчаса Минъюй привели на кухню.

Обычно здесь готовили служанки резиденции Юаньмин, но сейчас пространство было временно передано ей в полное распоряжение. Ли Юй указал на набор ингредиентов и произнес:

– Всё здесь, приготовь няньгао как следует!

Когда он ушел, Вэй Инло поспешно схватила подругу за руку и заботливо произнесла:

– Минъюй, я солгала императору, что должна приготовить для госпожи императрицы подношения. И все ради того, чтобы вызвать тебя сюда… Не будем тратить времени, скажи мне, что у тебя болит.

– Я… У меня… – Минъюй невольно схватилась за локоть.

Движимая неясным чувством, Вэй Инло задрала рукав и внимательно осмотрела ее руку, по-прежнему чистую и гладкую… И все же что-то было не так! Инло вдруг с силой надавила, Минъюй вскрикнула от боли, а из локтя выскочила длинная тонкая, толщиной с коровий волос, игла.

– Да как она посмела! – Вэй Инло задохнулась от ужаса. – Идем. Я отведу тебя к императору!

– Нет, нельзя! – Минъюй ухватилась за нее. Она молчала, словно за всем этим таился какой-то секрет.

Прежде она была порывистой, словно щебечущая птичка, а теперь стала безжизненно молчаливой, как будто этой птичке свернули шею. Сердце Вэй Инло стиснуло от жалости, и она, помедлив, предложила:

– Позволь мне хотя бы вытащить все иглы из твоего тела, она ведь там наверняка не одна?

– Я тайно сходила к врачу на осмотр, он сказал, что возле кожи осталось только восемь игл, остальные ушли глубже к внутренним органам. К тому же… даже если вытащить все сегодня, завтра появятся новые. – Минъюй покачала головой. После недолгого колебания она решилась, потянула Вэй Инло за руку и с предельной серьезностью сказала: – Кажется, я нашла убийцу седьмого принца!