– Прости. – Вэй Инло с болью закрыла глаза и заплакала. – Прости меня, брат…

Хватка Юань Чуньвана медленно ослабевала: приемный отец бросил их с приемной матерью, восьмой дядя отправил мальчика в Дом оскопления, родной отец пренебрег им, брат использовал вместо лошади… Все эти люди, все его прошлое мелькало перед глазами, зрение на мгновение помутилось. Но затем он вновь увидел перед собой Вэй Инло.

С лица юноши исчезли горе и отчаяние, осталась лишь похожая на пепел пустота. Юань Чуньван сказал деревянным голосом:

– Вэй Инло… Ты тоже предала меня.

– Брат! – Инло смотрела в его решительно удаляющуюся спину, и в глазах ее стояли слезы. Она сделала было за ним несколько шагов, но остановилась, закрыла глаза и осталась рыдать в одиночестве.

Она сама выбрала этот путь и сама должна пройти его до конца.

А когда со всем справится, Инло разыщет его и попросит у него прощения: если не хватит одного раза, она попросит дважды, если и двух раз будет недостаточно – попросит две сотни раз… И будет продолжать умолять, пока он ее не простит.

Если же ее затея не удастся… Путь к Желтым источникам она пройдет в одиночку, сопровождающие ей не нужны!

Не только Вэй Инло чувствовала себя сиротливо и бесприютно, Хунли тоже ощущал одиночество. Он без сна тихо стоял в обители и, пока не стемнело, глядел на статую императрицы Фуча. Подошел Ли Юй, и свет его фонаря разогнал тьму.

– Ли Юй, – Хунли медленно прикрыл глаза, – позови Хайланчу.

Стражник немедленно прибыл и опустился на колени.

– Говори. – Император стоял спиной к собеседнику, заложив руки за спину. – Как именно все это произошло?

Он думал, что придется угрожать, но стражник неожиданно ответил:

– Хорошо, я все расскажу.

Хунли стремительно обернулся и удивленно взглянул на него:

– Ты во всем признаешься?

– Да, – ответил Хайланча с предельной откровенностью. – Ваше императорское величество, барышня Инло и не думала запираться. Она сказала, что вы мудры и внимательны и наверняка сразу догадаетесь, в чем дело, а потому велела мне во всем сознаться, если вы спросите.

Хунли холодно усмехнулся.

– Не пытайся задобрить меня лестью. Расскажи мне все – ладно, птиц можно обучить, но как справиться с рыбами?

– Барышня Инло попросила меня подготовить сорок мешочков с кормом для рыб, каждый мешочек нацепить на бамбуковый шест и расставить шесты в ряд на дне озера. В нужный момент наживка выпала из мешочков наружу и привлекла карпов, которые принялись поедать ее, выстроившись в ряд и следуя за движением волн, словно отдавая поклоны…

Дослушав, Хунли яростно выдохнул:

– Что за изощренный ум!

Осторожно взглянув на него, Хайланча как бы невзначай заступился за Вэй Инло:

– Барышня Инло сказала, что император изо всех сил постарается порадовать вдовствующую императрицу в ее день рождения, и ее цель ничем не отличается от его – ей не жаль никаких усилий, лишь бы вдовствующая императрица была довольна!

Хунли погрузился в молчание.

Он вовсе не собирался обвинять Вэй Инло.

Кто из дворцовых дам готов вложить столько времени и сил в детальное исполнение подобного хитроумного плана? Даже если бы они и придумали что-то похожее, наверняка поручили бы все подчиненным.

– Ступай. – После долгого молчания император вдруг потерял к разговору интерес.

– Слушаюсь. – Стражник вышел и уже собирался закрыть дверь, когда Хунли снова его окликнул:

– И запомни накрепко: теперь это моя наложница и называть ее следует «старшая наложница Вэй»!

Хайланча остолбенел, а потом низко склонил голову:

– Слушаюсь.

Выйдя из зала, Хайланча поднял голову и, обращаясь к изогнутому крюком месяцу над головой, тихо спросил: