Надо сказать, будет большой удачей для французских сепаратистов, если через неделю на встрече с Горбачевым в Женеве Рейган потерпит крах, и Вашингтон захватит клика безумных генералов в стиле «доктора Стрейнджлав»[28].

Южный колосс будет парализован страхом и скупостью, что даст поглощающим трюфеля и вино анархистам возможность захвата власти.

С жесткой позицией озлобленных сепаратистов мне пришлось столкнуться на следующий день, когда я поднялся на сцену, чтобы ответить на вопросы о позиции США и Канады по отношению к Кремлю, и еще – о выборах 1988 года.

День показался мне бесконечным, но в итоге все пришли к единодушному мнению: независимо от того, что произойдет в Женеве, Канада обречена на положение ядерного заложника. Рейган использует встречу в верхах с единственной целью помахать флагом и показать обновленный вариант своих рекламных роликов, снятых в старые добрые времена, а фаворитом на выборах 1988 года будет Ричард Никсон.

Сразу после лекции я уехал в аэропорт. Садясь в самолет, я вздохнул с облегчением: мне удалось убраться из этой страны, и дело обошлась без мордобоя.

Срочно позвони мне. Время уходит. Нам обоим надо совершить что-нибудь исполинское прежде, чем мы умрем.

Послание от Ральфа Стэдмена[29]

Я получаю мало писем от Ральфа. Он не беспокоит меня по пустякам. Но его редкие послания всегда очень серьезны. Постоянные темы его писем – смерть и упадок, и еще жажда денег – столь дикая и грубая, что даже лесник из «Любовника леди Чатерлей» был бы посрамлен силой этого желания. Рассел Чатам такой же. Художники не пишут писем, пока не впадут в полное отчаяние, но к тому времени их мозги начинают буксовать. Они теряют простую логику и способность к концентрации внимания, а из их глаз льется спиртное.

Время от времени у меня возникали проблемы с Расселом, ну, а с Ральфом проблемы не прекращались всю жизнь. Оба – богатые и знаменитые художники, великие таланты своего времени, но в правильно организованном обществе их уже давно усыпили бы по закону.

Вместо этого они получают огромные деньги за свои довольно странные работы, и оба пользуются почетом во всем мире. Ральф живет, как калиф, в своем 44-комнатном замке в модном графстве Кент недалеко от Лондона и время от времени выезжает на псовую охоту.

А Рассел ходит с платиновой картой «Американ Экспресс», ездит на «кадиллаке» и большую часть времени живет в стиле Сэма Кольриджа – образ жизни, который не понимают даже его друзья.

Оба они – бесстыдные сибариты, далеко зашедшие в своих неистовых пороках, но кто я такой, чтобы их судить? У каждого из нас есть странные друзья: одни из них звонят из тюрьмы в четыре утра, другие пишут мрачные и злобные письма.

На днях я заехал на почту и нашел в своем ящике два письма – первое от Рассела, второе от Ральфа, оба исполненные гнева. Письмо Рассела я переадресовал шерифу. Но письмо Ральфа было написано в тоне серьезного медицинского бюллетеня, и я решил, что на него надо ответить.

«Дорогой Ральф! Я, наконец, получил письмо, написанное тобой в палате интенсивной терапии клиники Мейдстоуна. Письмо датировано двадцатым марта, а значит, прошло довольно много времени, если учесть, что ты писал его, стоя на краю могилы.

Ты, Ральф, как старушка. Я устал от твоего ворчания и нытья. Если ты без пяти минут покойник или просто напился, это еще не повод нести вздор о гонорарах и смысле жизни.

Никогда не упоминай при мне эти два предмета, Ральф. Два тупых и уродских вопроса. Ну да ладно. Покончим с ними раз и навсегда: