«Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. – Слышали ученики заповеди, – А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую…».

Он желал, чтобы и Его ученики были совершенны «… как совершен Отец наш Небесный».

Закончив свои воспоминания о горьком опыте и том, что в своё время связывало, тогда ещё Кирюху, а сейчас Кирилла Фёдоровича с религией, он со вздохом облегчения, отложил книгу в тумбочку, вставив закладку на нужной главе.

Проснувшись утром, хоть и с ломотой в костях, из-за проблем в суставах и позвоночнике, а также тревожной ночи, Мельник всё же вспомнил, что уныние – грех, посмотрел в тот угол, который по определению должен быть «красным», подумав: «Первостепенная задача икону купить. В лавке подскажут, какую нужно в первую очередь приобрести. Наверное, икону Распятие Иисуса Христа. А теперь произнесу краткую молитву, пока не заучил требуемую».

– Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Перекрестился и, стараясь сменить настроение на позитивное, отправился в ванную комнату.

Неожиданно икнулось. И ему что-то показалось, а потому, Кирилл, перед зеркалом осенил себя крестным знамением, и после этого в голову пришла догадка, что нечистая сила пыталась ночью прорваться изнутри, но только то, что за ночь ни разу её или его не упомянул, не дало это сделать, но ощутил всё-таки внутренний дискомфорт, но и не более того.

«Ещё рано выходить с ним, имея в виду диавола, на открытый поединок, с противопоставлением своих аргументов в пользу своего мировоззрения. Я ещё так мало знаю и кроме эмоций могу мало что противопоставить хитрому и коварному сопернику». – Фёдорович, выполнив утренние процедуры, по обыкновению прилип к «ящику», чтобы узнать свежие новости, но они были неутешительны.

Пытаясь представить образ диавола, в голову Мельника лезли самые топовые картинки из интернета и все они мало чем друг от друга отличались. А потом его внезапно осенило: «Стоп! Я видел сатанинский образ, который был нарисован собственным воображением».

И начал вспоминать, стараясь не упустить даже мелочи. Это случилось почти полвека тому назад. И ещё вспомнил, что уже не в первый раз, когда подворачивался подобный этому случай, он снова обращался к воспоминаниям того случая. Теперь по порядку.

Это произошло во время службы на флоте. Стоял жаркий летний день. После завтрака, вся команда подводной лодки, носившая звание «отличной», за исключением вахтенных в кубрике и на нижней вахте, непосредственно на лодке, построилась и двинулась строем, через ворота КПП за пределы территории дивизиона подводных лодок и всей бригады ОВР (охраны водных рубежей), в который дивизион входил, и направилась на судоремонтный завод. Здесь, в плавучем доке уже несколько дней подлодка проходила обслуживание и мелкий ремонт.

Дорога была затенена высокими лиственными деревьями, справа узкой полосой вдоль огороженной территории военно-морской базы до самого завода. А слева расстилалась большая роща – излюбленное место «самовольщиков», назначавших здесь свидания с девушками. Конечно, девушек привлекала не только красивая форма военных моряков, но и возможность гульнуть вместе с теми, кто пренебрёг опасностью того, что ради них, моряки могут получить даже от трёх до семи суток гауптвахты, чтобы предаться на некоторое время обнимкам-обжимкам с горячими поцелуями.

Уходя, самовольщик, подключал «службу оповещения». Это обычно были пара молодых морячков-первогодок, которых звали «карасями». В их задачу ставилось, как говорили – «одна нога тут – другая там», оповестить старослужащего, развлекающего в роще о том, что тот «вне закона», его кто-то разыскивает. И, когда старослужащий являлся и приставлялся тому, кому потребовался, у него уже было заготовленное «железное алиби». Но того самого нельзя было сказать о молодом, который, по факту, тоже совершал самоволку, уходя за пределы воинской части.