– Не знаю, Ландрулли… Давай так. Ты и агент Спрейфико займетесь дальнобойщиками. Спрейфико добудет их имена и адреса, а ты с ними побеседуешь.

– А вы?

Стуки отрицательно покачал головой. Скарпа звонил ему из Венеции на коммутатор полицейского управления уже три раза.

– Пришла папка с материалами?

– Да, агент Сфризо оставил ее на моем столе, прежде чем укатить в отпуск. Везет же некоторым!

– Ты уже просмотрел документы?

– Если честно – нет. У меня были более срочные дела.

– Понимаю. Но хотя бы полчаса у тебя найдется? Давай встретимся на железнодорожном вокзале в Местре. Я хочу попросить тебя об одной услуге…

Как сказал Скарпа, речь шла об очень важном деле.

Лолли-поп, лолли-поп, лолли-поп. Припев песенки, доносившейся из расставленных вдоль платформы экранов, был таким надоедливым, что Стуки ужасно захотелось достать пистолет и – бам! Антимама! Жаль, что он не носил с собой оружия.

Прошло больше года с тех пор, как он в последний раз был на станции в Местре. И дело даже не в том, что ему вообще не нравились вокзалы, особенно в это время дня. Он обратил внимание на довольно странную босую англичанку, интуитивно для себя отметил, что две слоняющиеся без дела личности – скорее всего, воры-карманники, проводил взглядом чернокожего, идущего с мусорным пакетом в руках по направлению к женщине, натирающей полы. Интересные типы. Скарпа тоже был еще тот тип.

Стуки и Скарпа учились в одной и той же высшей школе полиции, оба начали службу в полицейском управлении Венеции и в течение трех лет вместе патрулировали улицы города. Затем один за другим перешли в отдел антитеррористической безопасности. Ловили «красно-черных скандалистов», как их называли. Очень распространенное в те времена явление, в последующие годы постепенно вышедшее из моды.

Бомбы в школах. Точнее телефонные звонки, предупреждающие о заложенной взрывчатке то в одном, то в другом учебном заведении. Незадолго до начала их службы в полиции по Италии прокатилась волна таких телефонных сообщений с последующей эвакуацией, протестами, расследованиями, листовками и публикациями в прессе. Всегда находились шутники, имитаторы и просто ненормальные. Потом, постепенно, все сошло на нет. И Скарпа со Стуки решили податься в уголовный розыск.

«Длинный караван из Венеции в Триест, змея, ползущая чрез улицы Фриульские…» [5] – продекламировал инспектор Скарпа. Он выглядел все таким же богатырем, как и несколько лет назад, когда они виделись в последний раз. Напоминающие серую шерсть, выбивающиеся из-под кепки волосы все так же взлохмачены. И все тот же острый взгляд.

Стуки сразу спросил коллегу, с собой ли у него пистолет.

– Зачем тебе? – поинтересовался Скарпа, поздоровавшись с инспектором за руку.

– Лолли-поп, лолли-поп, лолли-поп – бам, и все!

– Забудь! Идем лучше в бар, он через дорогу.

– Дело касается моей кошки, – стал объяснять Скарпа инспектору Стуки, пока они переходили дорогу по пешеходному переходу.

– Кошки? При чем здесь твоя кошка?

– А притом, – ответил Скарпа.

«Ну, кошка так кошка, – подумал Стуки. – Хорошо, что не жена и семейные проблемы, иначе я бы придушил его на месте».

– Ее пронзили стрелой из арбалета.

– Ты шутишь?

– Ничуть. Две недели назад. Насквозь. На нашем балконе.

– Не верю.

– Стреляли снизу вверх, а это почти десять метров. Кошка свернулась калачиком на балконных перилах. Черная кошка… ночью.

– Кошка твоей жены?

– Моя! Этот урод затаился в переулке, прицелился из арбалета и проткнул ее насквозь. Кошка закричала как резаная, и я проснулся. Было около двух часов ночи. Она умерла у меня на руках.