Тогда к молитвам призывало,
Которых выучил немало.
Не замечая подлый смех,
С души твоей снимал я грех.
А ты спокойно засыпала,
Дары приняв, меня презрев.
Мир превратив в убогий хлев,
Меня надолго забывала.
Вручила мне тяжёлый крест —
В миру теперь – один как перст.
Нет ничего быстрее мысли,
Страшней, туманней и ясней.
Гранит наук мы долго грызли,
Не стали оттого умней.
И близким, всё ещё слепые,
Наносим раны роковые.
Рискуем многим и теперь
С надеждой избежать потерь.
От жизни многого желаем:
Блаженства, нежной красоты,
Любить прекрасные черты.
Тогда её мы видим раем.
Порой же жизненный итог —
Незаживающий ожог.
Верность
Храню в себе превыше чести,
Она милее всех наград.
Любую цель берём мы вместе,
То – верность, щит мой от утрат.
Переживая дни лихие,
Заботы, горести мирские,
Её всегда оберегал,
Пока держал в руках штурвал.
Я верен потому, что знаю:
Измена гибельна в бою.
Потом не скажешь: я люблю!
И кто откроет двери к раю?
Я верен всем, своей судьбе,
Но прежде – самому себе.
Замёрзший водопад
В природной мощи водопада
Видна гармония и сила.
Воды бушующей громада
Всегда в восторг нас приводила.
Вид глазу кажется прекрасным,
Но страх растёт в душе неясный.
Воды стремительный напор
Пугает даже смелый взор,
И властный повелитель света,
Утратив прежде гордый вид,
На чудо с трепетом глядит,
Оставив вызов без ответа.
Вести с природой грозной бой
Не будет ни один герой.
Промчалось время, это диво
Вновь повелитель посещает.
Поток не падает бурливо —
Лёд голубой теперь сияет.
«Кто силой жуткой тирании
Сковал бег яростной стихии
Без камня, досок и гвоздей?
Силач, быть может, чародей?»
Навряд ли. Им не хватит силы.
Какой бы ни был человек,
Потратив данный Богом век,
Здесь надорвал бы только жилы.
Природа всех вгоняет в склеп,
Хоть ты прекрасен, хоть свиреп!
Мой поводырь
Мой здравый ум и интеллект
Эмоциям подвержен мало.
Сердечный удалять аспект
Из мыслей всех привычным стало.
Он судит строго, равнодушно,
Чтит логику одну послушно,
В суть дела погружая взгляд,
Когда страстей груз тяжкий снят.
Во мне как будто посторонний
И равнодушный человек,
Маститый строгий имярек,
Без слёз, сомнений, антимоний,
Решая нравственный конфликт,
Выносит праведный вердикт.
А я, подверженный страстям,
Бываю болен от сомнений.
По вбитым в плоть мою гвоздям
Понятно, что крутых падений
Познал в судьбе ужасной много,
Так, что утратил веру в Бога,
И до конца тревожных дней
Мне ярких не видать огней.
Так нужен поводырь надёжный.
Пусть все пути последних лет
Проложит мимо тяжких бед
И усмирит мой дух тревожный.
В душе надежда лишь одна:
Умом жизнь будет спасена.
Февральский день
Февральский день не угадаешь.
То стужей лютой проберёт,
Тогда – за стенами скучаешь,
А завтра вновь теплом пахнёт.
Потом опять примчится вьюга,
И побелеет вся округа.
А дальше – буйные ветра
И вновь морозы, как вчера.
Заплакать может он дождями,
Свет спрятать солнечный во мгле,
Поставить роспись на стекле
И помахать в окно ветвями.
Морозом утренним силён,
Но век его уже сочтён.
О жизни
Длинна, как истинная горесть
И как чудесная строка.
Но, как неправедная почесть,
Порой ты слишком коротка.
Всегда строга, подчас жестока,
Пуста, как сущая морока,
Но большей частью всё ж мила,
Всегда куда-то вдаль вела.
Бывали там, где быть не смели,
В местах, где встретит разве чёрт,
Но шаг наш был всё так же твёрд,
И так же смело шли мы к цели.
Спасибо, жизнь, что ты была.
Не страшно, что наступит мгла.
О любви
Любовь… Молчать бы нам пристало…
Когортой славных мастеров
О ней написано немало…
Но я скажу, страх поборов,
Что в наших жилах – не водица.
Пастушка, жрица и царица
Согреты сладостным огнём,
Дотла порой сгорая в нём.
И мы, любя, с ума сходили,