Пока огонь в себе несу Сергей Василькин
© Сергей Василькин, 2025
© Интернациональный Союз писателей, 2025
Предисловие
В моих стихах – сиянье света.
Чёрт с Богом здесь играют роль.
Мир бьётся в поисках ответа:
Не гол ли снова наш король?
Легко влюбиться в эти строки:
Страсть, нежность, удаль и размах!
Светлы в них мысли в каждом слоге,
Не то что скорбный стих в псалмах.
Сюжет сжат самым сильным прессом,
Строфу опишет лишь роман.
Крылатый ангел бьётся с бесом,
Любовь опять вершит обман.
Спешит воитель после боя
Домой – обнять родную мать.
В них слышен громкий шум прибоя,
Видна воды застывшей гладь.
Явлю вам смерть и возрожденье
В своих талантливых стихах,
Любовь и веру, вдохновенье,
Пути к бессмертию и в прах.
Музе
Откровение поэта
Вновь бой даю всей мощи света!
Паду ли, кровью истекая?
Подымет ли молва людская
На щит восставшего поэта?
Рассыплюсь ли, объятый страхом,
Путь потеряв у пьедестала?
Ждёт ли жестокая опала?
Свой век закончу ли монахом?
А может, с музой благосклонной
Век проживу, беды не зная,
Любовь и битвы воспевая,
Звездой предстану золочёной?
Муза
Вот и мне явилась Муза,
Подарила мир счастливый.
Силой нового союза
Голос мой окреп стыдливый.
Как же мысль пришла богине
Вместо милой жизни в храме
Разыскать мой путь в пустыне,
Наградить меня дарами?
Неужели танцы, песни,
Звуки лиры Аполлона
Стали ей неинтересны,
Почему вдруг мне корона?
Как случилось, что Эрато
Снизошла в мой мир скитаний,
Где утрату за утратой
Обретал в пути исканий?
Музы милые являлись
К людям творческим, усердным,
Чьи таланты озарялись
Громким именем бессмертным.
Вот и я теперь избранник,
Ожидаю с ней свиданий.
В жизни прежней был изгнанник,
Но прошли года страданий.
В снах являлась мне вначале.
Образ, скрытый за туманом,
Видел я на пьедестале
И считал тогда обманом.
Но, однако, ранним утром
Птицы мне иначе пели.
В слове пламенном и мудром
Видел путь прямее к цели.
Вдохновение поэта
Начал чувствовать острее.
Образ в виде силуэта
Становился всё яснее.
Красотой невероятной
Вдруг однажды осветилась,
И молитвой троекратной
Первый раз душа молилась.
Но, гуляя днём погожим,
Встретил Музу я у дома.
Что о жизни знать мы можем?
Будь готов к раскатам грома!
Так судьба играет с нами:
Ждём божественную Музу,
Ищем рай под небесами,
Превращая жизнь в обузу.
Не даруются богами
Вдохновение, удача.
Всё что надо – рядом с нами,
Разглядеть – твоя задача.
Вероятно, шла с любимым,
Улыбалась ярко, мило.
Что-то, будучи незримым,
В этой паре восхитило.
Не сказал я им ни слова,
Пожелал ключей от рая.
Музы выбрали другого
И богиня, и земная.
Но в душе живут и ныне
Обе девы молодые.
С ними в жизненной пучине
Прожил годы золотые.
Исповедь
Судьба нередко баловала
Тех, кто в мучениях творил.
Тогда богиня посещала
Поэта, если он ей мил.
Я с музой мчался по вселенной,
Забыв заботы жизни бренной.
Мой тяжкий, напряжённый труд
С ней был простой игрой причуд.
Ушли из снов моих грифоны,
Надежда ожила в груди
На то, что будет впереди
Блеск золотой моей короны.
Свой незаметный прежде слог
Теперь раскрасить ярко мог.
Хранит от наших взоров время
То, что предсказано судьбой.
Безропотно людское племя
Воспримет жест её любой.
Но я судьбе не поклонился,
В богиню юную влюбился.
Виной тому и красота,
И та незримая черта,
Что забрала уют покоя.
Потом, лишив ума меня,
Манила сладостью огня
На путь любовного героя.
Бороться с ней невмоготу,
Сгораю грешником в аду.
Моя любовь – богиня, что же?
Красива, статна, молода.
Её любить – себе дороже:
Моей не будет никогда.
Оставив пламенные строки,
В душе – следы былой мороки,
Покинет мой неяркий свет,
Усмешкой заменив ответ.
Но будет знать теперь вовеки:
В объятых холодом снегах,
В горючих праведных слезах
Старик седой не смежит веки.
Любовь сильней былых времён
И новых ласковых имён.
Летним днём
Девы милые шагают,
Затмевая краски лета,
Юной статью покоряют,
Солнцем ласковым раздетой.
На одной светило наше
Клином белый свет сужает.
Не видал её я краше,
Остальных всех затмевает.
Мне внушает робкий трепет
Всё в ней: искренность и строгость.
Взгляд чудесный ярко слепит:
Видишь в нём свою убогость.
По ступенькам пробежались,
Что за ножки, просто диво!
Мысли к дьяволу умчались,
В жилах кровь взвилась бурливо.
Соблазнюсь подарком лета,
Деву милую схвачу я,
Понесусь с ней на край света,
Ноги стройные целуя.
Что мне девичья гордыня?
Силу мне даёт такую,
Что теперь – моя рабыня,
Страстью жаркой очарую.
Последняя любовь
Тянусь я к вам, как издалёка,
Молящей пламенной строкой.
Опять судьба ко мне жестока,
В тоске проходит день-деньской.
Вот, помню, мимо шли, бывало,
Походкой лёгкой, озорной.
Огнём сердечко обжигало,
Как будто слышал: «Ты со мной?»
Что наше сердце – сгусток боли.
Пока живём своей борьбой,
Под гнётом нашей силы воли
Вопит в день, час и миг любой.
А мы всё так же в темпе рваном,
Пути не зная к образам,
Спешим сразиться с ураганом,
Деля с ним небо пополам.
Летишь, нисколько не страдая
От боли напряжённых жил,
Как вдруг мысль грянет роковая:
«Да ты никак уже отжил!»
И не к тебе взывает лира
Теперь вечернею порой.
Похож, пожалуй, на сатира
Надменный некогда герой.
Уже не вправе я делиться
Из сердца рвущимся огнём.
Проходит мимо чаровница —
Не быть нам никогда вдвоём.
Но знаю: где-то там, далече,
Куда мне в жизни не дойти,
Мой ангел зажигает свечи —
Маяк для моего пути.
Прости, муза
Прости, божественная муза,
Желал взаимности твоей.
Прошедшей юности обуза
Всё так же давит, хоть убей.
Тебе, богиня, как простушке,
Подать я руку захотел,
Дарить тепло души друг дружке.
Теперь же рад, что не посмел.
Я вспомнил: доблестная служба
Пером, смирение с судьбой
Да тёплая меж нами дружба
Опорой станут в день любой.
Да вспомнил, смертным невозможно
Решать, каким путём пойти.
Лишь музы знают непреложно,
Не ждёт ли крах нас впереди.
Лишь музы знают меру славы,
Которой будешь награждён,
Насколько мысли наши здравы,
Каких достоин ты имён.
Тебе я присягаю снова,
Богиню истово любя.
Но в сердце сохраню три слова,
Что я придумал для тебя.
Трепетное чувство
Приходит трепетное чувство,
Соблазна древнее искусство
Уходит прочь. Ты – неуклюж.
Хоть мальчик, а возможно, муж,
Дрожишь, как маленький листок,
Забыв всё то, в чём ведал толк.
Жизнь теплится в одних глазах,
Судьба качнулась на весах.
В уме покорность, жажда буйства.
Сильней любви нет в жизни чувства:
Охватит сладостным огнём —
Сгораешь в пламени живьём.
Любовь не сразу станет раем,
Себя порой не понимаем.
Скажи же слово! Где взять сил?
Какой бы мощи ни таил
Когда-то щедрый, смелый ум,
Невесел ты, почти угрюм.
Улыбки нет, стоишь столбом,
Подкатывает к горлу ком.
Растёт в груди твоей при этом
Восторг, что прежде был неведом,
Но в этот миг здесь сущий ад,
И ты сбежать прочь был бы рад.
Наваждение
Тоскливо, в мелочных страстях,
Пустых заботах дни летят.
Туманен зоркий прежде взгляд,
На что глядеть в чужих краях?
Остановился, вздрогнув вдруг,
И разглядел сквозь мрак лицо
Под царским золотым венцом,
Охраны рядом грозный круг.
Необъяснимо красота
Пьянит, чарует и влечёт.
Мир замер, время не течёт,
Как в час последнего суда.
Нет сил бежать, себя сберечь,
Смотрел в лицо всего лишь миг
И вечность яркую постиг.
Блеснул во мраке тяжкий меч…
Наши мысли
Что наши мысли – просто слуги,
Посланцы скорби иль страстей.
Одни – рождённые от скуки,
Другим ты предан, как лакей.
Бывает мысль страшнее пули,
Бывает милостью богов.
А если не туда свернули —
То лучше мысль тогда без слов.
Что наши мысли – это дети,
Сознаньем нашим рождены.
Отцами могут быть и черти,
Иные здравы и честны.
Язык несёт лишь эхо мысли,
Всё остальное – в глубине.
Что происходит там, домысли,
Обдумай жизнь наедине.
Дари любовь
Дари любовь и нежность деве
Со всем теплом живой души.
Как верный рыцарь королеве,
Ей преданно всегда служи.
Пусть увлечёт стихийной силой
Небесной ставшая краса,
А чувство, что в тебе искрило,
Теперь огнём зажжёт глаза.
Не думай, пасть ли на колени,
Пребудет сила – так пади.
Искупит грех твой вожделенье,
Что можно будет, укради.
Дари восторг любви прекрасный,
Путь в бездну пылко укажи,
Потоком страстных слов бессвязных
Отпор, что будет, сокруши.
Любовь к богине
Моя прекрасная Елена!
Твой взгляд увидев, сам не свой,
Хочу я преклонить колено,
Сражённый страстью роковой.
Ты вдохновения источник,
Любовной песни божество,
С тобой унылый полуночник
Вновь видел в жизни волшебство.
Творя молитвы, как богине,
Немало я провёл часов,
Крадя у ночи время снов,
С тобой ли, музой ли поныне.
И так же счастлив от даров —
Сплетённых рифмой ярких слов.
Пока ты не была близка,
Тобой я не был очарован,
Не шла мне чудная строка,
Мой дух унынием был скован.
И тут виденье мне явилось.
От страха сердце колотилось,
Когда высоко от земли
Увидел тусклый свет вдали,
Рождённый будто в небесах,
Размытый, блёклый, как во снах.
Потом, оправившись вполне,
Стал что-то видеть в пелене.
Заметил мало: слаб был свет
Ночного тусклого светила.
Не различал я силуэт,
А видел то, что сердцу мило.
Мешала чёрная вуаль.
Не велико виденье – с орден.
Не освещало ярко даль,
Видна была бы в яркий полдень?
Огонь мерцал, как свет лампады,
Но это был лишь тайный знак.
Сама витала без преграды,
А разглядеть не мог никак.
Тебя я сердцем угадал,
Моя Елена. Как же ждал!
Богиней знал тебя всегда,
Вот ты со мной – сбылась мечта.
Пока виденьем в темноте
Богиня надо мной витала,
Моё творенье на листе,
Мне прелесть редкую являла:
Плескались чудными словами
Потоки бурные идей,
Герои с дивными чертами,
Святые, черти всех мастей.
Любовь казнила без вины,
Война, молитвы, вздор и сны.
Судьба, лишения, весна…
Парила надо всем она.
