Именно у одного такого мастера Союль смог добыть одну заветную коробочку, которую настоятельно просила Аурин.

– Держи свою краску. Вы девчонки даже в апокалипсис будете думать о красоте, совсем не понимаете что…

– А ну тихо, рядовой, – оборвала парня Аурин, работая усердно кисточкой и тенями перед зеркалом. –  Ты сам сказал, что даже после изменений я не выгляжу как солдат. Боевой раскрас это точно исправит.

Мазок за мазком она наносила серые и коричневые оттенки на определённые точки лица. Союль не понимал странных действий и наблюдал со стороны, немного прищурившись. От этого казалось, что у него и вовсе нет глаз – вместо них две маленьких щёлочки.

– А зачем под глаза, ты так всё портишь…

– Не говори под руку, – зашипела Аурин и пнула его раздражённо ногой. – Ювелирная работа идёт, тут главное не мешать.

– Не мешать создавать на лице синяки под глазами и грязь на щеках?

– О, всё таки тёмный оттенок взяла, да? Нужно выделить скулы, чтобы вытянуть лицо. Так я стану на вид старше. И ещё брови подрисовать пошире. И нос тоже увеличить, пожалуй…

Союль слушал монолог с печалью и досадой. Он уже пожалел о том, что смог найти косметику. Ведь теперь на его глазах прекрасная девушка всё меньше становилась похожа на саму себя.

Когда она закончила приготовления и обернулась уже полностью переодетая в форму, пришлось несколько раз моргнуть, чтобы осознать: результат оказался очень хорош.

– Мы вообще знакомы?

– К сожалению, – Аурин улыбнулась. Она явно была довольна своей работой. – Из меня бы получился очень милый парнишка.

– Но как бы ты не меняла голос – это бессмысленно. Лучше не разговаривай, если не хочешь попасться. Претворяться немой уже поздно, но вот если говорить редко и шёпотом…

– Проблема с голосовыми связками, точно! Хорошая причина не разговаривать с невыносимыми солдатами.

Союль прищелкнул языком и открыл дверь перед девушкой, торопливо выгоняя из комнаты. Они успевали к концу завтрака, который как оказался позже был отвратительным на вкус и вызвал рвотный позыв у чувствительного желудка Аурин. Она косилась из под кепки на окружающих её людей. На столах военных и гражданских еда отличалась.

– За заслуги и успехи поощряют вкусной едой и другими услугами на этаже увеселений. Любой, кто проявляет себя, зарабатывает право на лучшую жизнь.

– Тогда почему нам ничего не дали кроме каши?

– Я несу наказание за то что подверг полковника и нашу миссию опасности. Без разрешения пробрался в подразделение «Ибис». Мне не было дозволено без специальной подготовки выезжать в красную зону. В наказание были назначены дополнительные часы работ и сократили рацион еды на два месяца.

– А я? Я спасла жизнь полковника.

– Это не афишируется, и так даже лучше для тебя. Начнутся лишние расспросы, а нам огласка не нужна. Согласна?

Аурин насупилась и молча пододвинула всю свою порцию каши Союлю, которую он с удовольствием съел и взамен отдал ей весь свой напиток.

Уж лучше держаться на одной лимонной воде и хлебе, чем стать жертвой перловой каши.

После завтрака, Союль показал как обустроена база и помог сделать ключ карту опять таки имея хорошие связи с населением. Теперь Аурин звали мужским именем: Рин. А именно: Рин Кёрк.

– Что ещё за Кёрк?

– Что пришло первое в голову, то и сказал в отделе! Нормально же звучит, как у коренного Австралийца. У нас на базе уйма разных национальностей, ты скоро и сама это увидишь. Со всего мира собраны выжившие и среди них твоё имя точно затеряется, – заверил Союль. – Так же для общего удобства все выучили три основных языка: это русский, английский и китайский. Хорошо, если знаешь все, тогда проблем не возникнет. С самого детства, кто был рождён на базе, обучается им для коммуникабельности со всеми жителями.