Девушка вновь вела его по затейливым коридорам. Она осматривала какие-то помещения, ящики и скрытые склады, на которых были электронные замки, которые теперь не работали. Она хорошо ориентировалась здесь, и кажется была серьёзно настроена найти лекарство, поэтому парень ей не мешал. Даже опустил винтовку присаживаясь на кушетку. Он только сейчас заметил, как к ботинку приклеилась бумажка. Выцветшая и порванная она была почти нечитаема, однако, когда Союль приподнял её к солнечному свету, многие слова стали понятны. Он прищурился, поглощая строчку за строчкой.

Парень дошёл лишь до половины, когда бумажку вырвали из его рук и разорвали на десятки кусочков. Один из них упал ему на колено. Это была обратная сторона листовки – фото спящей девочки обернутой трубками.

– Эй, ты что делаешь?

Девушка гневно кинула маленький чемоданчик в грудь солдата. Внутри звякнули ампулы.

– Была бы моя воля, сожгла бы тут всё. Не желаю видеть то, что запятнало имя моего отца.

– Там сказано, что он использовал Адонис в качестве сыворотки, которую вводил детям. Экспериментировал и на тебе, не так ли? Поэтому ты так спокойна без снаряжения на поверхности?

Вспоминая о том, как она убила червя, возникает ещё больше странных мыслей. Голова начинала болеть от их количества.  Девушка же продолжала бинтовать разбитое колено, не обращая внимания на слова солдата. Только резкие движения, выдавали то, что её злят его слова.

– Не знаю кто ты, но у тебя явно с головой не в порядке, раз действия безумца кажутся тебе благородными. В то время, когда все пытались спастись от вируса, твой отец напротив вводил его вам.

– Он спас нас! – рявкнула она, разрывая бинты. – Он пришёл к великому открытию, которое пугало одних, а других излечивало.

– Это подвергало людей опасности. Вдруг бы всё вышло из под контроля и…

Девушка вскочила со стула так внезапно, что тот с грохотом опрокинулся на пол, а Союль вздрогнул и неосознанно схватил винтовку.

– Почти всех детей, которым он помог – убили военные, признав инфицированными, но никто из них не представлял угрозы. Никто из нас не заражал жалких людей. Не было ни одного случая, так на каких основаниях… – запыхавшись, она сделала вдох через зубы. – На каких основаниях мой отец провозглашён безумцем, подвергшим весь мир опасности, а невинных детей объявили монстрами? Скажи, солдат, это справедливо?! Справедливо или нет?

Союль мучался в сомнениях. Его терзали страх и неуверенность при взгляде на девушку, которая скинула с себя маску и пнула в дальний угол. Она была ей ни к чему. Парень сглотнул, всё ещё держа её на прицеле.

– Поэтому ты и не боишься заразиться. Вирус уже полностью ужился в тебе?

– Я не обязана тебе ничего говорить! Давай делай выстрел, чего ждёшь, придурок? Стреляй, человек, пока не подхватил от меня Адонис.

Её оказывается было легко вывести из себя. С виду спокойная и милая, но внутри укрывался комок злости и презрения.

Она презирала всех солдат и его в том числе, но тем не менее…

Союль взглянул на чемоданчик в своих руках и сжал крепче. Она и вправду помогла ему достать инсулин, а до этого спасла от мутанта.

Лопатой…

Он неловко откашлялся.

Как ни крути, а он был в большом долгу перед ней и, узнав то, кем она является, убивать точно не собирался.

– Меня зовут Союль Аоки.

– Мне без разницы. О себе я тебе не скажу ничего больше.

Он улыбнулся, опуская винтовку и протягивая ей руку. Сердце билось часто и громко, словно барабанная дробь.

– Я не считаю тебя монстром, поэтому и ты не считай меня солдатом, способным убить невиновного.

Холода в голубых глазах поубавилось. Лицо слегка смягчилось и вновь выглядело безумно привлекательным.