Он подавил недовольный вздох, вновь поднося микрофон ближе.

– Будет не целесообразно покидать укрытие сейчас. Нужно не забывать, что ночью активность некоторых видов лишь возрастает. К тому же свет фонарей привлечёт ещё большее внимание.

Генерал Макаров ещё некоторое время показывал своё недовольство в затяжных паузах, но в итоге смог смириться с тем, что продолжать операцию недостаточно  неподготовленными крайне не целесообразно. Всем хотелось как можно быстрее изучить вирус и найти вакцину, но из-за спешки уже ни раз были допущены ошибки, стоившие жизней людей.

– На рассвете вы получите информацию о дальнейших действиях. Координаты о точке сбора будут составлены и для остальных, ознакомьтесь. Конец связи.

Хан отключил средство связи и убрал в рюкзак. Солдаты отвели от него взгляд, не понимая в каком расположении духа он находится. Всегда было сложно определить его состояние, ведь как ни посмотри – всегда одно и то же выражение лица.

Однако самый юный из всех был всегда внимателен к мелочам, и уже долгое время следил за своим кумиром. Тренировки в военном корпусе он почти никогда не пропускал и, до того момента как его утвердили солдатом, наблюдал за полковником Рейесом через решётки вентиляции на протяжение года, находясь всегда незамеченным.

Все молчали, поэтому парень решил начать разговор первым:

– Случилось что-то плохое?

– Всё в полном порядке.

– Вы будто в смятении. Моя младшая сестра выглядит похоже, когда ей говорят: веди себя хорошо и тогда получишь награду. Но по итогу наградой оказывается засахаренная ириска, которую разгрызть бывает невозможно. Особенно когда при тебе зубов то и нет. Все молочные выпали…

Хан приподнял брови. Остальные солдаты тоже округлили не веря глаза, толкая парня локтями, чтобы тот немедля замолчал.

– Ты… только что сравнил своего командира с маленькой девочкой?

– Полковник, я лишь… – парень осёкся и его скромная улыбка тут же исчезла с лица. Он вновь побледнел, вспомнив с кем разговаривает.– Нет, никак нет. Я ничего не имел ввиду. Пожалуйста забудьте об этом.

Солдаты сдерживали смех при себе. Ни одного смешка не слетело с уст, пока полковник внимательно смотрел на бедного парня.

– Представься, рядовой.

– Союль Аоки,– выпятив грудь смело произнёс свое имя парень, помня как репетировал в детстве перед зеркалом свое представление.

– Снова кричишь. Я по твоему глухой, рядовой Аоки? Или думаешь привлечь своим криком ночную живность сюда?

– Никак нет! – парень поджал губы и в следующий раз на два тона тише повторил. – Никак нет, полковник.

Хана забавлял Союль. Сам парень неприметный: среднего роста, прямыми каштановыми волосами и добрыми карими глазами. Сам хорошего телосложения, но щёки были пухлыми и от этого убавляли года. Будто шестнадцати летний подросток стоял перед ним, а не совершеннолетний солдат, готовый нести службу.

При общении с ним было интересно наблюдать за не совсем  типичной реакцией. Страх в вперемешку с нездоровым любопытством – было чем-то новеньким.

– Полковник, признаться честно, я хотел после обучения основ военного дела поступить в ваш отряд.

– Не делай глупостей. Тебе все косточки промоют тут, а вот «Корсак» для тебя, малец, – усмехнулся Володька, на всякий случай пояснив:

– В нашем отряде нет места таким как ты. Нам дают задачи, которые бывают на первый взгляд сумасшедшими и требующими хладнокровия.

– Например?

– Нам не дано право разглашать, но одно я тебе скажу, капитан соврать не даст: «Ибис» всегда посылают в самую что ни на есть жопу.

– Соврать не дам, но под трибунал за ругань отправлю. Какой пример младшему поколению подаёшь?