Сергиус наколол на нож небольшой кусок сыра и, прожевав его, ответил:

– На то Манфир и Генеральный Канцлер, чтобы Драггерам было не на что жаловаться. Я слышу все эти сплетни по поводу слабости династии, но ведь ты и сама знаешь, что они длятся не только всю нашу жизнь, но с тех самых времён Дериуса IV Меланхолика. Скоро полторы сотни лет тому, как это всё лишь разговоры.

– Послушай, – настаивала леди Кальтон, – Ты держишь этого… человека при себе Генеральным Канцлером. Неужели ты за столько лет не узнал его? Даже Эрхард, лорд Уэстдена, проводящий больше времени в вашем любимом городе, в обожаемой всеми вами вотчине Ариенкранцов, и он, кажется, лучше знает всех гадюк вокруг.

– Ты слишком плохо думаешь о людях, Хельга.

– До того, как мы перешли на «ты», ты этого не говорил, – заметила она.

Император вздохнул:

– То было много лет назад.

– Начинаешь говорить как твой друг Юнис.

– В философии Эйстера что-то есть, не правда ли? – при этих словах Сергиус немного грустно улыбнулся.

Герцогиня Холодной Страны, однако, не была настроена на философскую беседу; она хлопнула ладонью по столу и, с грохотом отодвинув стул и поднявшись, заговорила, повысив голос:

– Бросай эту безумную меланхолию, Сергиус! Речь идёт об Империи, о тебе, о династии, обо всех нас! Смотр лояльности, который ты сейчас тут устроил, превратился в смотр лицемерия. На лицах – фальшь. Половина финансов Кондера, если не больше, у Мольтанни, в Хайспаунте – Горбек Вилеккьо с лояльным им гарнизоном, Манфир имеет связи по всему миру, даже в Фаджейне. Нужно показать твёрдость сейчас, но не делать неуклюжих движений. Пусть Мольтанни, Фрапосы и Драггеры искушены в интригах и дипломатии, но я… – она вдруг запнулась. – Если твоё величество будет и дальше ничего не делать или делать что-то такое же как с Хайспаунтом, то…

– Что ты предлагаешь?! – воскликнул Сергиус в ответ. – Сядь на моё место, надень Корону Ариенкранцов, этот блестящий кусок Ледяной стали!.. Будь осторожней, когда поднимаешь голос на Императора, – добавил он спокойней.

– Разумная демонстрация силы, смена должности Эрхарда, да даже… – леди Кальтон помедлила, но всё-таки сказала: – Вооружение армий Фейрэнда, Холодной Страны и Эйстера. Только скажи, и я дам тебе двадцать тысяч солдат через две недели. Они промаршируют через Западные Равнины до Лидерфлара, покажут этим самодовольным Мольтанни, что поддержка Манфира не обойдётся без проблем.

Сергиус некоторое время молчал, продолжая раскручивать нож, но делая это уже реже. Затем, в первый раз за весь разговор посмотрев прямо в глаза своей собеседнице, он спросил:

– Почему ты считаешь, что Манфир что-то затевает? Факты есть?

– У него на лице всё написано.

Ариенкранц пожал плечами:

– Бринхен Тайн, кажется, спокоен.

– А зачем же он посещал Эйстер?

На следующий день был День рождения Сергиуса и Императорские скачки. Императорские скачки отличались от гонок предваряющей части турнира тем, что они начинались с нескольких соревнований наездников, чуть более заметных по статусу чем в предыдущий день, а дальше (довольно быстро, поскольку в этот же вечер предстояло ещё и празднование) продолжались скачками с участием только молодых людей из семей высшей знати.

Арена была заполнена ещё больше вчерашнего, и в павильоне, что в центре, точно так же располагались ценнейшие из зрителей. Между ними, однако, была некоторая суматоха, связанная с перетолками по поводу отсутствия принца Райнхарда. Казалось, сплетни начали распускать не кто-нибудь, а девочки: Шайенна Эйстхарди и Альмитта Мольтанни. Как бы там ни было, проверить их «авторство» было нельзя; Линда Драггер и Верена Кальтон явно и независимо друг от друга волновались, а Ольмея пыталась что-то выпытать у Императрицы Лайолы, однако, без особого успеха; Исмор Мольтанни для вида участвовал в разговорах Слейксов, слуги судились между собой, да к тому же полушёпотом. Казалось, только сам Император и его Генеральный Канцлер со своим сыном Скамо, не участвовавшим в скачках, хранили достойное себя молчание и даже поглядывали на остальных с видом людей, что-то знающих (особенно в этом занятии отличался молодой Скамо – единственный из совершеннолетних представителей младшего поколения, бывший здесь, в павильоне). Кстати, кроме гостей предыдущего дня, за гонками с мансарды наблюдал теперь и Бринхен Тайн.