Уфф! Ну прямо типичный представитель политической фронды и оппозиции, типичный революционер-либерал-демократ. Пожалею читателя, сокращая еще немало деталей этого психологического портрета, который завершается таким добрым советом духовнику. «Если священник не пользуется авторитетом в их глазах (а авторитетными для них являются брутальные фигуры, наделенные властными полномочиями), лучше держать их на расстоянии, иначе они могут обвинить духовника во всех возможных пороках, посчитать его вредным для церкви вообще, разработать и осуществить программу изощренной мести» (с. 79–80).

И это что: тоже вне понятий добра и зла? Практически любой читатель признает, что встречал в жизни таких персонажей, обходя их по широкой дуге. И каждый согласится, что до такой болезни довел человека его собственный отвратительный характер, точнее, его эгоизм. Вообще, тут даже не скажешь, где кончается дурной нрав и где начинается болезнь. Четкой границы между ними, конечно, не существует. Психическая патология признается в наличии, когда человек уже потеряет способность контролировать сам себя и реагировать на внешние раздражители адекватно и соразмерно. Но начинается болезнь души с развития греховных страстей и потакания им, то есть, именно с вполне определенных нравственно оцениваемых слов и действий.

Схожи все 11 типов психических расстройств. У разных типов есть общие черты. Да и каждый человек по-своему с ума сходит. В одном психологическом портрете конкретного больного можно отыскать симптомы разных типов из этих одиннадцати. Разделение на типы носит, скорее научный, нежели практический характер. А в реальной жизни перед нами оказывается человек, болезненно погруженный в себя. Эгоизм садиста, эгоизм резонера, эгоизм «правдолюба» или эгоизм «богоискателя», эгоизм нытика, эгоизм, любующийся своим страданием или приносящий страдания окружающим, эгоизм, блуждающий, наконец, от одного типа эгоизма к другому… Никакой из них не хорош. Плох любой и всякий. Плох мой эгоизм – в любом его проявлении. И твой тоже…

Рациональное зерно в деле выделения психопатических состояний в особый статус заключается лишь в том, что с такими людьми невозможны общие принципы пастырского воспитательного воздействия, ибо перед нами человек уже не критичный к своему состоянию и неспособный к правильному покаянию. Он почти не слышит и не понимает слов. А у священника слово – это его единственное «оружие». Но это вовсе не значит, будто психопат вообще вышел из пределов своей нравственной природы. Сравните такого, например, с людьми слабоумными от рождения, дебилами или имбецилами. Вот эти люди, действительно, не всегда способны контролировать свои поступки и не являются вполне нравственно ответственными личностями – в силу слабого развития самой личности. Психическую патологию не следует путать и с нервными расстройствами, врожденными и приобретенными в результате физических и психических травм. Люди с заиканиями и тиками, с фобиями и паническими атаками, действительно, не виноваты в своих бедах, хотя беды эти могут содействовать и расстройству психическому. Но собственно психопаты – это совершенно другой случай. Налицо здесь именно нравственная порча, перешедшая некие грани обратимости.

Если нам нужно обучать пастыря правилам общения с такими людьми, то, конечно, там нужно помнить, что речь идет о больном человеке и обычные рецепты здесь не работают. Мы все понимаем, что тут нужны особые подходы. Однако самой природы вещей это нисколько не меняет. И пастырь, и пасомые, пока не попавшие на учет к психиатру, не должны воображать себя здоровыми и застрахованными от такой болезни. Врачи знают, что здоровых людей нет, есть не обследованные по последнему слову медицины. Душевно здоровы только особые избранники – святые и праведные. Остальные больны все. В разной степени. Но при этом относительно здоровые, вменяемые люди должны четко понимать и свои предрасположенности к душевным недугам, и саму их природу и динамику.