Герман ушел, а мы после упражнений на точность перешли к более сложным испытаниям – нам предстояло пройти несколько трасс, которые представляли собой полосу препятствий для стрельбы из-за укрытий.

– Целью этих испытаний, – объясняла Вета, – является развитие навыков быстрого и точного реагирования, а также умения принимать решения в самых различных ситуациях.

Когда я проходила трассы, почувствовала себя настоящим бойцом. Волнение и адреналин пронизывали мое тело, но я понимала, что должна оставаться спокойной и сконцентрированной. Каждое движение было важным, каждый выстрел – решающим.

Покидая полигон, я чувствовала себя безмерно уставшей, но довольной собой. Я пришла к домику Зои, постучала три раза.

– Варя, я сейчас не могу выйти, – раздался слабый голос Зои из-за закрытой двери. – Давай встретимся как-нибудь потом.

Я уже третий день подряд приходила к бытовке, где жила Зоя, в надежде встретиться с ней, но все безрезультатно. Каждый раз я слышала одно и то же. Но сейчас я твердо решила выяснить, почему от меня скрывается та, кто называла себя моей подругой, и не намерена была отступать.

– Я не уйду, – заявила я, скрестив руки на груди, хоть Зоя меня и не видела. – Буду стоять тут столько, сколько потребуется.

– Варечка, пожалуйста… – В ее голосе явно слышались боль и отчаяние. – Это может быть опасно.

– Что ты имеешь в виду? – встревоженно спросила я. – Ты больна?

– Думаю, что да… Уходи… Прошу тебя.

Нехорошее предчувствие колыхнулось в груди. Какие бы отношения ни были между нами прежде, я не хотела терять Зою. Я не могла потерять и ее.

– Слушай, открой дверь, и мы просто поговорим, – настаивала я. – Хорошо?

– Варечка, пожалуйста, уходи, – тонким голоском взмолилась Зоя.

– И не надейся, – отрезала я, пытаясь придумать веский повод остаться.

Тут воспоминания обрушились на меня, возвращая в прошлое: слетевший с катушек Горелов, перевоплощенный Дима, пропажа Ильи, предательство Маратовны. Все события цепочкой встали перед глазами, терзая душу.

– Зоя, – тепло сказала я, найдя решение, – помнишь ту ночь, когда мы с тобой остались одни в домике лесника?

– Когда ты на меня накричала? – жалобно спросила она, громко шмыгая носом.

Ох, Зоя, Зоя. Из всего произошедшего она запомнила именно мой всплеск эмоций. Подавив шевельнувшуюся совесть, я продолжила:

– Помнишь, как я заболела? Ты ведь не отходила от меня ни на минуту: ухаживала, поддерживала. Помнишь?

– Помню.

– Ты не боялась, что заразишься?

– Боялась, – честно призналась она.

– Но осталась, ведь так?

– Так.

– Почему ты не бросила меня?

– Я хотела заботиться о тебе, Варечка. Помочь выздороветь.

– Позволь теперь мне позаботиться о тебе.

На этот раз Зоя не ответила. Я чувствовала, что она сдается.

– Чем бы ты ни заболела, мы с этим справимся, обещаю. Здесь есть хороший доктор, он тебе поможет.

– Доктор?

– Да, Матвей Андреевич очень добрый.

– Я не пойду к нему.

– Почему?

– Я боюсь. Вдруг он такой, как Горелов?

Это было сказано так по-детски, что я невольно улыбнулась, хотя улыбаться было нечему. Горелов действительно был чудовищем, издевавшимся над живыми и не очень людьми, превращавшим их в биологическое оружие. «Люди v.2» – кажется, так он называл свои эксперименты. То, что к нему попал наш друг Дима, было чистой случайностью. Не окажись на нашем пути гнусных мародеров, этого могло бы не случиться.

Но назад ничего не вернешь. Придется и дальше жить с гниющей раной на душе, отравляющей жизнь.

– Зоя, не все врачи психопаты. Печально, что нам попался один из них. Матвей Андреевич не такой, я знаю. Он прекрасно ко мне относился. И благодаря ему я жива.