Дима мрачно кивнул:

– Вспомните историю о черной оспе, которую привез из Индии в Москву художник… Забыл его фамилию.

– Кокорекин, – напомнила Маратовна.

– Да, точно! Тогда правительство быстро справилось с эпидемией.

– Расскажите мне об этом случае, – попросила я.

– В декабре 1959 года, – начала директор, – художник Кокорекин приехал с Индии и направился к любовнице. Вместе с подарками он привез и смертельное заболевание – черную оспу. Так, по цепочке, он заражал все больше и больше людей. Врачи не сразу определили болезнь, некоторые люди умерли, в том числе и Кокорекин. Все светила медицины были подключены к решению этого вопроса. Благодаря одному опытному вирусологу – фамилию не вспомню – был поставлен верный диагноз. С помощью КГБ удалось выяснить, с кем общался художник после приезда. Все эти люди были отправлены в изоляцию. Город перекрыли. Чтобы избежать паники, жителей держали в неведении.

Я почувствовала, как по всему телу побежали мурашки.

– Что произошло дальше? – спросила я.

– Дальше – тотальная принудительная вакцинация. Было запущено экстренное производство препарата. Прививали всех: от новорожденных до больных и умирающих. В кратчайшие сроки привили больше миллиона людей.

– Удивительно, – сказал Дима, – но правительству удалось быстро предотвратить масштабную трагедию.

История меня потрясла. Появилась тоненькая ниточка надежды, которой я поспешила поделиться со своими спутниками:

– А что, если происходящее в 1959 году повторяется? Только это уже не черная оспа, а невиданная ранее болезнь? Может быть, и наше правительство не афиширует об опасности, чтобы избежать паники?

– Судя по живым мертвецам, ситуация вышла из-под контроля, – буркнул Дима.

– Но правительство не может оставить нас умирать, – не сдавалась я, – скорее всего они занимаются разработкой вакцины. Точно! Нужно только подождать. Пережить эту неразбериху.

В машине повисла тишина. Мне и самой до конца не верилось в то, что я говорила. Но как жить без надежды?

– Пока мы все не съедим друг друга.

Как же непривычно слышать такой тихий Димин голос. Вероятно, он пытался осознать то, что случилось. Но как вообще можно поверить в подобное? Даже если ты видел все собственными глазами.

– Сейчас власти поймут, что к чему, – продолжал он, – и закроют все выезды из города, дабы избежать распространения неизвестной эпидемии. Поставят блокпосты.

– Что будет дальше? – спросила я, продолжая вести машину и всматриваться в дорогу.

– Город начнет вымирать. Судя по всему, заражение происходит молниеносно. Подозреваю, что после укуса синего, у человека нет шанса выжить.

– Он умрет?

– Нет, Варя. Он тоже станет синим, – голос Димы оставался серьезным. Без тени юмора.

Мы замолчали, погрузившись в раздумья.

Получается, если кого-то из нас укусит синий, то мы тоже посинеем, выпятим губу, будем шаркать ногами и бродить в поисках жертвы, брызгая слюной? Так себе перспектива. Верить в это не хотелось.

– Интересно, как происходит заражение? – вслух подумала я.

– Черт его знает, – ответила Маратовна. – Опасность может быть где угодно: в еде, воде, воздухе.

– Одно известно точно: синих лучше не подпускать к себе близко, – заметил Дима. – Иначе рискуете быть съеденными.

– Бред какой-то, – громко заявила Маратовна. – Не могут они есть людей.

– Ничего не бред, – почти обиженно сказал Дима.

Я взглянула на него через зеркало заднего вида. Парень выглядел подавленно. Он смотрел в открытое окно; ветер развивал густую челку.

– Мы не можем утверждать, что мертвые оживают и едят людей, – сказала я. – Мы этого не видели. Еще ни один труп не вставал.