– А сколько на планете у вас людей испытывают патриотическое чувство, когда проходит Олимпиада? – неожиданно спросила у Г. Снежана. – Есть у меня одна мыслишка.

– Да практически все, семь миллиардов, потому что каждая страна посылает своих чемпионов на олимпиаду. А что?

– Отлично! Вот что мне пришло в голову, – чуть возбужденно заговорила Снежана, – как думаешь, Анжела, если одновременно семь миллиардов человек испытывают одно и то же чувство, Комитет сможет квалифицировать это как Нравственную ценность? Ведь если квалифицирует, тогда мы с тобой зарегистрируем новое Месторождение, продляем им еще время, и вместо палладия пусть земляне для нас Нравственные ценности вырабатывают! Эх, и почему умная мысля приходит опосля?

– Лучше поздно, чем никогда! – подняла вверх палец Снежана. Думаю, ты права. Вот только по определению Нравственной ценности испытываемое чувство – это векторная величина, а не скалярная. Так что испытывать его должны не только все одновременно, но и направленность должна быть одинаковая. А во время Олимпиады вектор патриотизма разнонаправленный. Например, миллиард китайского патриотизма против трехсот миллионов американского, – пояснила Снежана, взглянув на недоумевающего депутата. – А иначе нравственная ценность окажется, как на Кассиопее, будь она неладна, некачественной, рудой пустопорожней.

– А может, нравственную ценность только из одной страны пока возьмем? А потом в следующей подправим вектор патриотизма в нравственной руде, в одну сторону направим, например угрозой инопланетного вторжения? А сейчас возьмем вот только его страну, – Анжела кивнула в сторону Г. – У вас сколько населения?

– Сто миллионов, – ответил депутат.

– Должно хватить для регистрации! Поделитесь патриотизмом? Родину продашь? – грозно спросила депутата Анжела и глянула на цифры на экране.

– Есть вещи, которые не продаются! – гордо ответил депутат.

Цифры на экране дернулись. Анжела что-то черкнула в органайзере.

– Отлично! Та-а-а-к, теперь интегрируем по государственной границе, подставляем сто миллионов, и получим суммарную величину патриотизма в отдельно взятой стране, – перо в руке Анжелы быстро задергалось.

– А вот тут заминочка, я вижу разрыв функции границы второго рода по энсиматической островной дуге на краю Охотской плиты. Южные Курилы, они какому государству принадлежат? – она оторвалась от расчетов, и посмотрела на Г.

– Южные Курилы после победы Советского Союза во Второй мировой войне и подписания Японией Акта о капитуляции были переданы нашему государству! – гордо сказал депутат.

Цифры на экране опять дернулись, глядя на них Анжела удовлетворенно кивнула.

– Хотя, – продолжил Г., – принадлежность их оспаривается Японией во второй статье Симодского трактата и, кроме того, СССР не подписал мирный Сан-Францисский договор, – на всякий случай осторожно добавил он.

– Тогда принимаем их равными нулю и интегрируем как непрерывную функцию. И вам, кстати, так же советую поступить, сотрите их с поверхности, и проблема исчезнет сама собой. Вот, получается существенно отличная от нуля величина! Вашего патриотизма хватит не только, чтобы заправить нам звездолет, но еще и останется вам на отличную новую войну! – радостно взвизгнула Анжела. – Продлеваем?

– Продлеваем, – подтвердила Снежана. Она щелкнула тумблером снова, и пушки на экране стали медленно втягиваться назад, пока не исчезли совсем.

– А вас предупреждаю, после заправки нашего звездолета Патриотизмом он, конечно, станет заметно убывать, но это возобновляемая Нравственная ценность. В отличие от Палладия! – Снежана грозно посмотрела на депутата. Тот вжался в кресло. – Для его возрастания надо всем вашим жителям одновременно спеть гимн, и рекомендую это делать периодически. Мы регистрируем месторождение, и советую поддерживать запасы нравственных ценностей на высоком уровне. Иначе нам придется вернуться для исправления ситуации.