Рой Грейс остановился, и Брэнсон остановился рядом с ним.

– Друг, не будь циником. Ты слишком хорош для этого.

– Я всего лишь реалист.

Грейс покачал головой.

– Твоя жена исчезла на твой тридцатый день рождения, а ведь вы прожили с ней несколько лет, так? – спросил Брэнсон.

– Угу. Десять лет.

– И ты по-прежнему ее любишь?

– Как и в тот день, когда мы встретились. Нет, больше.

– Может, ты исключение.

Грейс взглянул на него.

– Надеюсь, что нет.

– Да, я тоже на это надеюсь. – Брэнсон посмотрел на друга, и лицо его исказила гримаса боли. – Плохо. Я все время думаю об Эри и детях, и от этого только хуже.

Грейс прошел взглядом по курятнику. Пол здесь был решетчатый, и одну стальную секцию, ближе к концу, уже подняли. Там же стояли эксперт-криминалист Дэвид Грин; трое парней из специальной поисковой бригады, включая плотного, непривычно серьезного фотографа Джеймса Гартрела; детектив-сержант Саймон Бейтс; дежурный инспектор Рой Эппс и коронер Филип Ки.

– Давай станцуем рок-н-ролл. – Грейс шагнул на решетку.

– Что-то мне танцевать не больно хочется, – проворчал Гленн Брэнсон.

– Если так, то у тебя с мертвецом есть кое-что общее.

Танцевать мертвец даже и не пытался. Отчасти потому, что погрузился на несколько футов в птичьи экскременты, отчасти потому, что у него отсутствовали ноги, а еще и потому, что рук и головы у него тоже не было. В таких условиях достичь координации весьма затруднительно. Над телом кружили, жужжа, мясные мухи, запах аммиака бил в нос.

Гленн, с трудом сдерживая позыв к рвоте, отвернулся. Грейс присмотрелся. Человек, совершивший это, очевидно, плохо разбирался в анатомии и уж точно не отличался аккуратностью. Обезглавленное, без рук и ног, покрытое экскрементами и копошащимися мухами и червяками тело мало походило на человеческое. Кожа, выглядевшая местами так, словно ее обожгли кислотой, потемнела и приобрела коричневый оттенок – казалось, там, внизу, лежит спасенный из огня витринный манекен. Воздух пропитался тяжелой, омерзительно сладковатой вонью от разлагающейся плоти, слишком хорошо знакомой Грейсу. Запах этот особенный, он остается на ваших волосах, на одежде, впитывается в поры кожи, и вы приносите его домой. Можете сколько угодно смывать его, оттирать, соскабливать – утром вы ощутите его снова.

Грейс не чувствовал этот запах только на Клио. С другой стороны, возможно, Гленн прав, и лет через десять его обоняние поймает то, чего не замечает сейчас. Грейс надеялся, что этого не случится.

– Coq au vin на обед, а, Рой?[2] – приветствовал его криминалист, также облаченный в белый защитный балахон. Маску он временно поднял.

– Если с такими вот последствиями, то уж нет, спасибо.

Оба посмотрели вниз, туда, где на глубине примерно четыре фута лежало обезображенное тело. Первое, что пришло в голову, – это какие-то гангстерские разборки.

– Итак, что мы здесь имеем?

Дэвид Грин поднял лежавший на полу запечатанный полиэтиленовый пакет для вещественных улик и с гордым видом его продемонстрировал.

Грейс заглянул внутрь пакета. Два рваных и сильно загрязненных кусочка ткани в едва заметную охряную клетку могли быть тем, что осталось от мужского костюма.

– Где нашли? – спросил Грейс.

– Рядом с телом. Похоже, от одежды, которая на нем была. По какой-то причине не сгнили, и крысы их не утащили. Может быть, узнаем больше, когда проверим на отпечатки.

– На нем?

– Отрезали ему не все, кое-что осталось. Понимаете, что я имею в виду?

Грейс кивнул. Он понял, что имеет в виду Грин, и от этого ему стало еще больше не по себе.

– Костюмчик, должно быть, шили на заказ, – заметил Гленн Брэнсон.