– Знаешь, в чем твоя проблема, Уитли? – спрашивал он, тыча линейкой после каждого слова.

Он поворачивался, и каждый раз получал один и тот же ответ:

– Ты такой урод. Ты – никто. На тебя ни одна девчонка не посмотрит. Ни одна, понимаешь?

Он помнил, как расплывалась в гнусной ухмылке лошадиная физиономия Монро.

По прошествии какого-то времени Уитли перестал оборачиваться. Но Монро продолжал свое, пока учитель, мистер Лиск, не сделал ему замечание. Минут через пять мистер Лиск отвернулся к доске, чтобы начертить диаграмму составных элементов почвы, и Монро взялся за старое.

Детектив-сержант Гленн Брэнсон отчаянно пытался втиснуть в белый бумажный комбинезон свое тридцатитрехлетнее тело, которое, при росте шесть футов и два дюйма, больше подошло бы вышибале какого-нибудь ночного клуба.

– Что у тебя такое с уик-эндами, босс? Как это тебе удается постоянно с ними обламываться?

Рядом с ним, у задней дверцы серебристого «форда-фокуса», Рой Грейс с равным успехом старался натянуть защитный балахон поверх повседневного костюма. Повернувшись к своему протеже, одетому в блестящую коричневую куртку, ослепительно-белую рубашку, броский галстук и коричневые мокасины с кисточками, он сказал:

– Тебе повезло, что не подался в фермеры. Не твой стиль.

– Ну, мои предки собирали хлопок на плантациях, – парировал, широко улыбаясь, Брэнсон.

А вот насчет выходных Гленн прав, с грустью подумал Рой. Все убийства, расследовать которые ему приходилось, как будто нарочно случались именно тогда, когда он уже расписал по пунктам очередной уик-энд.

Вот как теперь.

– А ты что-то запланировал?

– Побыть с детьми. Эри выделила несколько выходных, когда мне позволено взять их к себе. Собирался отвести в Лего-ленд. Теперь у нее будет против меня еще один аргумент.

Развод давался сержанту нелегко. Его супруга, Эри, некогда настойчиво толкавшая Гленна в полицию, использовала теперь рваный график работы мужа против него, доказывая, что детям лучше не видеться с таким отцом. Грейс вдруг почувствовал себя виноватым. Может, ему и не следовало приглашать Гленна с собой? Впрочем, он знал – брак друга обречен в любом случае, что бы ни случилось. Лучшее, что для него можно сделать в такой ситуации, – это позаботиться о том, чтобы от всех неприятностей не пострадала его карьера.

– Думаешь, если возьмешь выходной, это поможет спасти брак?

– Нет.

Грейс усмехнулся.

– Так что?

– Ты «Побег из курятника» видел?

Он покачал головой.

– Ну да, ты ведь живешь затворником.

– А что там, море секса?

– Ага.

Они надели маски, подняли капюшоны и застегнули защитные перчатки. Потом расписались в журнале и поднырнули под бело-голубую оградительную ленту. День выдался ясный и ветреный. Они стояли на вершине холма, а внизу расстилались во все стороны сельскохозяйственные угодья. К югу, на горизонте, за Даунсом, виднелась сияющая синяя полоска пролива.

Дальше детективы направились пешком к длинному одноэтажному строению с обшитыми дранкой стенами и вентиляционными отверстиями на крыше, рядом с которым возвышались две стальные силосные башни. Грейс толкнул дверь. Внутри их встретил яркий искусственный свет, стойкий запах запертых в ограниченном пространстве животных и шум от тысяч растревоженных птиц.

– Что, старик, съел яичницу на завтрак?

– Вообще-то овсянку.

– Да, в твоем возрасте холестерин может стать проблемой. Молоко пьешь, наверное, с низким содержанием жира?

– Клио посадила меня на сою.

– Ты у нее под каблуком.

– У нее и каблучки симпатичные.

– Так все и начинается. Милое личико, милые ручки-ножки, все такое чертовски милое. Ты любишь ее, любишь ее тело, и она тоже тебя любит, всего, с головы до пят. Но проходит десять лет, и ты стараешься, но не можешь вспомнить, что же так нравилось тебе когда-то. – Брэнсон похлопал его по плечу. – Но… эй, веселись, пока весело.