Всё? Приехали? Здравствуй, белая палата? Но я же только что видел. А с дверью что? Открыта. Как? Я ведь закрывал её, закрывал на замок, вон и ключи торчат изнутри, я же специально проверил всё вечером. Значит, дурка подождёт.

Переложив карабин в левую руку, я тупо смотрел на стеклянную дверь.

– Что случилось? – сзади послышался голос Ольги, а затем она показалась в холле.

Я быстро сделал пару шагов назад, спрятав карабин за кухонной стойкой.

– Да не заснуть толком, ещё и снится дрянь всякая, – спрятать дрожащий голос оказалось сложно. Я опустил трясущиеся руки на столешницу. Постоял, потом, обойдя стойку, закрыл дверь во двор, повернул ключ и проверил, подёргав за ручку. Хотя какой в этом теперь толк? – Вот, воздухом дышал, вроде, полегчало немного.

Ольга подошла к раковине, набрала стакан воды и протянула мне.

– Пойдём, я тебя обниму, и всё будет хорошо.

Радость ты моя, появись ты здесь на минуту раньше… Нет, не буду пока рассказывать ничего.

– Пойдём, только свет включим во дворе.

– Зачем?

– Чтобы мне кошмары не снились. И Фредди ночью не утащил.

– Ути, прелесть какая! Хорошо, – она встала на цыпочки и потянулась, чтобы поцеловать меня. Я подставил щёку, обнял её и потащил обратно в спальню.

Только надо будильник переставить, чтобы успеть спрятать карабин. Что-то мне подсказывает, что против этой неведомой зверушки он мне не сильно поможет.

Александр Витальевич Бехтерев, профессор, доктор исторических наук и одноклассник Павла Москалёва, только вернулся домой, в трёшку на двенадцатом этаже кирпичного дома по проспекту Вернадского. Преодолев почти два часа пробок и миновав Ватутенки и Коммунарку с Мосрентгеном, а затем с трудом найдя место для парковки воскресным вечером, профессор чувствовал себя уставшим, голодным и толком не отдохнувшим. Провозившись все выходные с внуками, очень шумными и неугомонными созданиями трёх и пяти лет от роду, профессор жаждал тишины и покоя.

Желаемого, однако, он так и не получил.

Звонок одноклассника, Паши Москалёва, застал профессора перед самым отъездом с дачи. Школьный друг был весьма взволнован, ничего толком не объяснил и сбивчиво попросил помочь с переводом текста. По его словам, речь шла о чём-то необычайно важном, чуть ли не о сенсации в масштабах всей страны. Поэтому, едва зайдя домой, Бехтерев первым делом включил компьютер и открыл электронную почту, отправившись затем приводить себя в порядок с дороги.

Переодевшись в домашнее, Александр Витальевич вернулся в домашний кабинет. Пока супруга хлопотала на кухне, периодически звякая посудой под аккомпанемент вечернего телеэфира, профессор озадаченно рассматривал фотографию на экране монитора. Пробежав глазами по изображению камня с выбитыми надписями, Бехтерев потянулся за сотовым, попутно вспоминая события девятилетней давности.

Сейчас ему казалось, будто бы экспедиция на Светлояр состоялась совсем недавно, а ты ж глянь – неужели уже прошло целых девять лет? Да, наверное, так и есть, время ускоряется с возрастом, не щадя никого.

В то время на Светлояре собралась целая когорта учёных – этнографов, историков, славистов, археологов. Внезапный интерес объяснялся просто – местный бизнесмен, приобретя участок земли поблизости от озера, начал копать траншеи для фундамента и наткнулся на остатки некоего каменного строения. Поскольку всё обнаруженное покоилось на полутораметровой глубине под землёй, а легенда о Китеже была известна буквально каждому школьнику ещё с детства, бизнесмен сложил в голове два и два и решил, что потенциальная реклама превысит возможные издержки. После чего уведомил кого следует, а дальше новость быстро понеслась по вертикалям и горизонталям власти и науки.