А потом он признался мне в любви и предложил встречаться.

А я… честно попыталась представить нас вместе, целующимися например… и не смогла. О чём ему так же честно и призналась, объяснив, что воспринимаю его как друга и никак иначе. И наивно предложила оставить всё, как есть. 

М-да. Глупой была, признаю.

Осознав, что я абсолютно серьёзна и менять своё решение не собираюсь, Ярик буквально озверел. Начал орать на меня, наговорил кучу гадостей, обвинил в бессердечности и обозвал дурой, которая своего великого счастья не оценила. Моё терпение лопнуло после того, как он грубо схватил меня за плечи и попытался насильно поцеловать.

Тогда мне и пришли на помощь уроки самообороны, полученные от дяди Лёни, моего отчима номер четыре. Уши у Ярика наверняка болели долго, а яйца ещё дольше.  

С тех пор из друга он превратился в моего личного сталкера. Каких только слухов он обо мне на факультете не распускал. Как только не гадил. Наплёл нашей завкафедрой, что я её с девчонками обсуждала и высмеивала, после чего мнительная и, как оказалось, мстительная Лариса Фёдоровна меня буквально возненавидела. 

Я даже в НИИ диплом делать подалась большой мерой из-за него. Так Ярик за мною сюда тоже явился. Буквально на следующий день.

И сейчас вот опять нарисовался. Ещё и смотрит с такой презрительной усмешкой. Достал уже, сил нету.

– Уже ухожу, Звягинцев. Иди, куда шёл, – буркаю раздражённо.

– Что ж ты неприветливая такая? Может, я соскучился, и готов тебе всё простить. Если попросишь хорошенько, обещаю, что приму тебя назад. Нам ведь было хорошо вместе, – подмигивает похабно.

От столь неожиданного заявления, я на миг даже теряю дар речи. А рука Рошада на моей талии внезапно сжимается так, что я оказываюсь буквально прижата к большому мужскому телу.

– Ярик, ты совсем больной? Сходи полечи голову, может попустит, – гаркаю, одновременно с этим пытаясь незаметно отстраниться от обнаглевшего брюнета.

–  Только, если с тобой, дорогая. Думаю, ты права, и семейный психолог нам действительно не помешает, – кивает Ярик с серьёзным видом, приосаниваясь.

Играет на публику, сволочь. Увидел меня с мужчиной и решил влезть на всякий случай. А то вдруг у меня личная жизнь появится без его ведома и согласия.

Ничего не скажешь, занимательное знакомство с потенциальным начальником получилось.

– Малыш, кто этот тип? Он доставляет тебе неприятности? – абсолютно неожиданно интересуется у меня Рошад.

– Что? – растерянно вскидываю я на него взгляд.

И вижу, что он это спрашивает на полном серьёзе. Рассматривая Ярика с такой холодной сосредоточенностью, будто уже прикидывает, куда расчленённый труп девать. И под этим жутковатым взглядом тот всё больше и больше бледнеет и пятится назад, поняв, что в своих действиях капитально просчитался.

Возникает у меня конечно желание сказать, что да, ещё как доставляет. Но слишком опасным и угрожающим ощущается этот незнакомый мне, по сути, мужчина, чтобы поступать так легкомысленно и безответственно. Кажется мне, что Рошад не из тех, кто бросает слова на ветер.

– Нет. Уже не доставляет. Это всего лишь бывший однокурсник, который слишком много о себе возомнил, – качаю я головой. – Не обращайте внимания.

Впрочем, обращать уже и не на что. Буркнув что-то невразумительное, Ярик к этому моменту уже благополучно скрылся назад в своей лаборатории, ещё и замок в двери, кажется, провернул.  

– Точно? – вскидывается недоверчиво тёмная бровь Рошада. При этом глазами он внимательно буравит ту самую дверь, будто прислушивается к чему-то… и запоминает.

– Точно. Спасибо. И эм-м-м… можете меня отпустить? – спрашиваю, уже отчаявшись выбраться из его рук самостоятельно.