– Как это не факт? – восклицает возмущённо. – Факт, конечно. Я же говорил, что тебе предлагают место младшего научного сотрудника. Ты же с самого начала участвовала в моём исследовании, диплом в его рамках пишешь…

– Написала. И защитила. Вы даже присутствовали. Помните?

Геннадий Матвеевич удивлённо останавливается, хмурит брови, старательно пытаясь вспомнить.

– А-а-ах, да. Припоминаю. Я ещё с твоей завкафедрой поспорил. Ну так это замечательно, что защитила. Постой, а в аспирантуру ты идёшь?

– Нет, не иду. Я вам это говорила. Ровно в тот день, когда сказала, что ухожу из НИИ, – моё терпение, сильно подточенное бессонной ночью, уже потихоньку заканчивается.

Вот знала, что надо было тогда ещё раз повторить и уточнить, услышал ли он меня. Потому что, кажется, Геннадий Матвеевич, как иногда с ним бывает, попросту пропустил мои слова мимо ушей, задумавшись о тайнах мироздания.

– Куда уходишь? – подозрительно щурится этот очкастый чудик, а от наблюдающего за нами Рошада доносится ироничный смешок.

Бросив на него короткий взгляд, понимаю, что брюнет весьма заинтересованно слушает наши с профессором выяснения отношений. М-да, впечатления у него весьма неоднозначные получатся.

– Уволилась я, Геннадий Матвеевич. Месяц назад. Я больше не ваш лаборант, – сообщаю со вздохом.

– А я думал, что ты просто на каникулы уехала, – профессор растерянно садится на стул. Смотрит на меня почти осуждающе, словно я его в чём-то жестоко обманула. – А как же теперь? Ты уже нашла себе другую работу?

– Нет ещё. От… мамы только приехала. Этой ночью.

Я редко говорю о своей семье с кем-либо. Да и вообще о себе. Вот и сейчас чувствую себя немного неловко, что приходится. Да ещё в присутствии незнакомца.

– От мамы, это хорошо, – задумчиво кивает Геннадий Матвеевич. И тут же светлеет лицом, явно осенённый какой-то новой мыслью. – Так это же ещё лучше. Раз ты не идёшь в аспирантуру, которая, кстати забирает уйму времени, и работу пока не нашла, значит, абсолютно свободна и можешь работать вместе со мной на мистера Рошада.

Если мистер Рошад после всего услышанного не передумал брать меня на работу. И если мне эта работа подходит. Я ведь даже не знаю, какие условия он предлагает. Кроме заманчивой должности, на которую, если уж по всем правилам научного сообщества, я не особо имею право.  

Поворачиваюсь к брюнету, размышляя, как бы так вопрос к нему правильно сформулировать, чтобы узнать всё меня интересующее. А ещё лучше бы было, если бы он сам рассказал. Но так обычно не бывает. Всегда приходится мысли в вербальную форму облекать, чтобы получить от окружающих желаемое.

Заметив мой взгляд, Рошад едва заметно усмехается чему-то. Задумчиво сужает глаза, рассматривая меня с таким видом, словно решает в голове какую-то интересную задачу. А потом, глянув на Геннадия Матвеевича, выдаёт:

– Профессор, думаю, что с упаковкой оборудования мои люди справятся не хуже вашей драгоценной Мышки. Естественно, под вашим чутким руководством. Давайте, позволим девушке отдохнуть с дороги.

Эм, неожиданно. По лицу моего бывшего начальника я вижу, что его такой вариант не очень-то и радует. К своему оборудованию у профессора особенное отношение. Никому постороннему его трогать без спросу нельзя под страхом смертной казни. А тут вообще кто-то чужой полезет. 

Но взгляд у Рошада довольно твёрдый несмотря на вежливый тон. И, судя по всему, для профессора его расположение весьма важно, потому что тот удручённо кивает.

– Да, конечно. Давайте, позволим.

– Вот и прекрасно. Тогда перевозите всё, что сочтёте нужным, осмотритесь на новом месте, составьте список того, что вам необходимо и присылайте моей помощнице. Она закажет.