Дуэли и схватки были неизбежны. В мире, где благородство измерялось толщиной кошелька и силой меча, мои алхимические фокусы, наверное, казались им чем-то смешным. Но я был готов. Я знал, что победа не только возвысит меня в их глазах, но и проложит мне дорогу к тому, чтобы вернуть справедливость.

Ветер принёс с собой прохладу, напомнив о том, что путь ещё только начинается. Джонка разрезала облака, словно острый нож плоть, обещая перемены.

Моё имя – Лунь, Великий алхимик. (Или всё-таки Цзиньлун, пока ещё не разобрался). Но я знал одно: это имя будет звучать в легендах. Но вот в героических или иронических – ещё предстоит узнать.

Я сидел в укромном уголке шумной таверны, укрывшись под тенями низко висящих фонариков. Свет их едва достигал столов, оставляя мой угол в полумраке – идеальное место для тех, кто предпочитает остаться незамеченным. Никогда бы не подумал, что таверны на воздушных джонках и на земле мало чем отличаются: также шумно от голосов посетителей и время от времени бьющейся посуды.

На мне был скромный наряд путешественника, а капюшон надёжно скрывал лицо. Рядом на столе лежал мой меч, небрежно, но так, чтобы любой, кто подойдет слишком близко, знал: это не украшение. Тишина вокруг меня казалась мне уютной в этом хаосе звуков. За долгие годы я научился наблюдать, быть осторожным, будто тигр в засаде. И хотя мой разум подсказывал, что на джонке могли быть посланцы Белого Феникса, сегодня я решил рискнуть и позволить себе немного расслабиться.

Передо мной стояли жареное мясо гуся и кувшин рисовой водки. Праздник? Возможно. Я не знал, когда вновь смогу позволить себе что-то подобное, поэтому каждая трапеза, каждая капля воды или вина обретала особый смысл. Шэнь, мой маленький дракончик, устроился на плече и с наслаждением поглощал рисовые шарики, украдкой следя за шумной толпой. Его любопытство, как всегда, превосходило здравый смысл.

– Хозяин, – пробурчал он, проглотив очередной кусочек. – Ты слишком тих. Обычно ты хотя бы ругаешься. Что-то случилось?

Я молча покачал головой, но сам продолжал пристально смотреть в сторону. Моя цель была ясна – девушка, сидящая в одиночестве. Её фигура резко выделялась на фоне всего, что творилось в таверне. Изящные линии платья из синего шёлка, уложенные в сложную причёску волосы с нефритовыми шпильками, неподвижный взгляд, устремлённый куда-то в пустоту. Она была словно цветок, зажатый в трещине скалы.

– Вижу, ты нашёл на кого глаз положить, – съязвил Шэнь, забравшись на плечо. – Но её глаза… грустные. Печаль течёт в ней, как скрытая река.

Я молчал. Не потому что мне нечего было сказать, а потому что сам не мог понять, что заставляет судьбу вновь и вновь сталкивать меня с ней. Мэйлин. За последние несколько месяцев я уже видел её пару-тройку раз, и то она была в опасности, то я – в бинтах. А теперь… теперь она оказалась на той же джонке, что и я. Случайность?

– Воля великих триграмм, – пробормотал я себе под нос, наблюдая за ней. – Они любят забавляться со мной.

Шэнь приподнял бровь, хотя его выражение было больше саркастичным, чем удивлённым.

– Не иначе. И что же ты собираешься делать, хозяин? Подойти и поразить её своими размышлениями о судьбе?

Я хмыкнул. Внутри меня бушевали смешанные чувства. Я краем уха слышал, что её собирались сосватать за какого-то старого торговца. Но видеть её здесь, на этой джонке, направляющейся в Чанъань, – этого я не ожидал. Почему она здесь?

Я поправил капюшон. Сейчас я был в маскировке, слишком неприметен, чтобы подойти к ней, словно я был нищим путником. Но, как ни странно, это не останавливало меня.