В этот момент я сам чувствовал странное единение с видениями, которые меня посещали в разные моменты моего детства и отрочества. Как будто они стали… Ярче! Это был не просто вызов силы. Внутри что-то щёлкнуло, как если бы кто-то достал давно потерянный ключ. Великие триграммы. Их присутствие ощущалось во всём. Я не просто знал о них, я чувствовал, как их древняя магия перетекает в меня, соединяясь с чем-то глубоким, давно забытым. Прямо как в моих видениях, только сильнее. Реальнее.

– Мы изменим этот мир, – произнёс я. Сначала тихо, а затем увереннее. Слова звучали так, будто кто-то другой вложил их в мои уста, но я знал, что это не так. – Мы принесём справедливость. Неважно, сколько времени на это уйдёт.

Мои слова, казалось, наполнили зал эхом. Люди смотрели на меня как на того, кто может действительно что-то изменить. Я чувствовал не только тяжесть их взглядов, но и поддержку. Это было не обещание, данное ради славы, а клятва, пульсирующая в моём сердце, как бурный поток реки.

Отец смотрел на меня с тем самым выражением, которое обычно предупреждало что-то вроде: «Я всё обдумал, и тебе это не понравится». И, судя по напряжению в воздухе, это «не понравится» собиралось стать моим новым образом жизни.

– Оставьте нас! – приказал отец, властно махнув рукой. Почти все, как один – от слуг до моих учителей покинули зал. Впрочем, они, кажется, горели желанием сделать этого с момента появления цилиня, подобно торгашам с рынка, где я спас Мэйлин. Эх, столько стараний, а где же восхищение зрителей?

– Ты понимаешь, что твои способности – это редкость даже для нашего мира? – начал мой отец, как будто это была хорошая новость. – То, что ты вызвал цилиня, – это не просто демонстрация силы. Это знак.

Я усмехнулся, хотя внутри уже начинал нервничать. Знаки и всё, что с ними связано, обычно означают работу.

– Давай начистоту, отец. Если ты видишь в чём-то хоть каплю хорошего, ты сразу подумываешь, как бы это лучше использовать себе на пользу. О, мне уже нравится этот мирный семейный разговор! Дай угадаю: хочешь отправить меня в самое пекло?

– Не дерзи мне, сын. Ты понимаешь, что речь идёт о Белом Фениксе, – произнёс он таким тоном, будто говорил о соседском псе, а не о сильнейшем маге нашего времени. – По слухам, он собирает большую армию. Люди боятся произносить его имя. Мы не можем позволить и дальше захватывать провинции.

Ну, конечно. Почему бы и нет? Белый Феникс, армия, магия, куча смертельных заклинаний. Всё самое лучшее для наследника клана.

– О, прекрасно, – сказал я с сарказмом, который был не так уж и завуалирован. – Может, сначала найдём кого-то менее… уязвимого? Кто-то точно подойдёт лучше.

Отец взглянул на меня с видом, который говорил: «Не время для твоих шуток, мальчик».

– После всего, что ты показал, разве ты думаешь, что кто-то ещё способен справиться?

Ладно, это прозвучало почти как комплимент. Почти.

– Не скрою, немного льстит твоя реакция. Но, честно говоря, я ожидал хотя бы стандартный набор: армия, ресурсы, пару магов для прикрытия…

Он нахмурился, как будто я предложил что-то совсем нелепое.

– Ты будешь действовать тайно. Никаких армий, никаких громких заявлений. Ты отправишься под чужим именем.

Вот это уже начинало становиться смешным.

– Под чужим именем? – переспросил я, приподняв бровь. – Замечательно. Может, назовусь «Великим неизвестным»? Или давай сразу заранее: «Тот кто часто умирает»? А что, звучит же?

– Ты не понимаешь, – прервал он, его тон стал ещё жёстче. – Если твоё настоящее имя всплывёт, это сразу же привлечет к тебе внимание Белого Феникса и его людей. Клан Го не может позволить себе такой риск. Ты должен стать тенью.