Я видел призраков с детства – просто родился уже таким, едва не умерев при рождении, а Валентайн в юном возрасте столкнулся с шаровой молнией и заработал шрам на половину лица, белый зрачок и способности спирита, которые вовсю использовал в работе.
Но ничего удивительного, что слухи все равно шли, и иногда именно эти слухи и приводили к нам клиентов. Лорд Лейтон жил в глуши, но вел дела в Лондоне, так что…
– Стало быть, считаете, что его беспокоит призрак?
– Ставлю свой цилиндр, а он, как вы знаете, дорог моему сердцу. – Валентайн занес в спальню мой саквояж и уселся прямо на него, закинув ногу за ногу и игнорируя стул. – Вопрос, который меня беспокоит, что именно это за призрак. Печальная фигура в саване, подглядывающая в окна по ночам и мешающая спать слишком пристальным взглядом, терзающим совесть? Или буйный полтергейст, стремящийся разгромить дорогие сердцу фамильные безделушки?
– Валентайн. – Я сурово на него посмотрел. – Что-то вы слишком веселы, друг мой. Не к добру.
– Просто я не люблю, когда меня водят за нос. – Его взгляд был невинен, как у агнца, но за счет того, что один глаз у него был серый, как грозовое небо, а другой белый и почти без зрачка, ожидаемого эффекта он добиться не смог.
– Нам платит лорд Лейтон, и мы должны быть на его стороне.
– Нам платят как гробовщикам, а хоронить пока некого. К слову, он даже не внес задаток. Я вообще не уверен, что похороны уже не прошли. Так что я оставляю за собой право провести здесь небольшое самостоятельное расследование.
Я обреченно вздохнул.
– И вы точно не хотите просто дождаться возвращения лорда Лейтона и все обсудить напрямик?
– Не будьте так наивны, Дориан. Если бы лорд Лейтон желал встречи с нами, он бы дожидался нас здесь. Мы с вами добирались на перекладных, а у него наверняка есть собственный экипаж. Так что будьте уверены, он ждет, что мы сами столкнемся с чем-то… интересным. А потом, удивленно разводя руками, скажет, что не имел об этом понятия, оно тут появилось само!
Я прикусил губу.
– Вы же не думаете, что он убил свою жену?
Валентайн вскинул руку:
– Дориан! Дориан, кто же бросается подобными обвинениями? Не случайно в 1789 году наши друзья-французы изобрели презумпцию невиновности! Сначала придется установить истину, а уже потом решить, кто кого убил.
– А вы не сомневаетесь, что убийство было?
– Я не сомневаюсь, что здесь была смерть. – Он легко поднялся на ноги и огляделся. – Однако условия тут неплохие. Жаль, что наши комнаты не соединяются между собой, но они рядом. Терпимо.
Неплохие условия, упомянутые Валентайном, представляли собой обычную комнату для слуг в любом подобном особняке – когда была жива моя сестра, в поместье ее мужа, Кинс-холле, были точно такие же. Широкая, но простая кровать, застеленная свежим льняным бельем, небольшой шкаф для хранения личных вещей, стул и стол и таз для умывания в углу – вот и вся мебель. На окнах висел светлый тюль, и я поморщился – ночью в комнате наверняка слишком светло. В последнее время у меня усилились головные боли, и свою спальню дома я завесил самыми плотными черными гардинами, сшитыми на заказ в нашем траурном ателье. Мой домашний призрак мистер Ч. М. Блэк по этому поводу сообщил, что я слишком рано начал превращать спальню в модный нынче саркофаг, а экономка миссис Раджани переживала, что воздух совсем перестанет попадать в комнату и я непременно заболею и умру, но я предпочел возмущению домочадцев сон без кошмаров, и пока меня все устраивало.
До нынешнего момента.
– Возможно, ночью нам и вовсе не придется спать, – словно уловив мои мысли, усмехнулся Валентайн. – Кто знает, что нас ждет.