– Что вы начали видеть призраков, и это в конце концов привело вас к встрече со мной, – ответил я. – Надеюсь, вы не жалеете.

Валентайн прикрыл глаза ладонью.

– Знаете, друг мой, если размышлять в таком ключе… Знай я, что шаровая молния позволит мне встретить такого человека, как вы, – я бы начал бегать за ней по комнате, вздумай она проигнорировать мое существование. Ни о чем не жалею.

– Я рад.

Он улыбнулся. Уже не через боль, заметил я, и предложил:

– Мне кажется, вам стоит попробовать поспать.

– Я же что-то хотел вам рассказать, – прикрыв глаза, пробормотал он. – Я пришел с какой-то мыслью, а теперь она улетучилась. Про этот дом… Придется завтра ее ловить.

– Обязательно поймаем, – заверил я.

Дождавшись, пока он задремлет – нервическим, болезненным сном, – я осторожно, чтобы не помешать, выбрался из постели и перебрался в кресло. Сон окончательно покинул меня.

Я рассеянно поднял со столика забытый Валентайном днем томик Китса и открыл его наугад.

«Уйти во тьму, угаснуть без остатка, не знать о том, чего не знаешь ты…»

Мысль, нервная и заполошная, как ночная бабочка, залетевшая на свет, мелькнула – и исчезла. Дом… Что-то связанное с домом, подумалось и мне, но я не мог зацепиться за мысль.

Я перечитывал «Оду соловью» под мерный шум дождя и постоянно возвращался глазами к строчкам. «Уйти во тьму, угаснуть без остатка».

Что-то они бередили в моей душе, хотя, быть может, то была лишь естественная боль за Джерома, человека, столь бесславно встретившего свой конец. Или же тревога перед завтрашним возвращением лорда Лейтона.

Строчки расплывались перед глазами, и я сам не заметил, как выронил книгу – с легким стуком она упала на ковер, мне показалось, что где-то вдали зазвенело стекло, – и марево сна окутало меня.

Когда я проснулся, то обнаружил, что лежу в постели, аккуратно накрытый одеялом, а в комнате никого нет. Я уже начал думать, что ночной разговор мне приснился, как дверь отворилась и в спальню широким шагом вошел Валентайн. Вид у него был смурной.

– Дориан, поднимайтесь. Совестно вас будить, когда из-за меня вы не спали толком, но вернулся лорд Лейтон.

Я сел на кровати.

– Это не все новости, так ведь? – Я видел это по выражению его лица.

Валентайн покачал головой.

– Вчера ночью кабинет лорда Лейтона ограбили. И вот это точно сделал не призрак.

Я быстро оделся в сменную одежду – от вчерашней рубашки отчетливо пахло кровью, – и поспешил следом за Валентайном в коридор. Первый, на кого мы наткнулись, был призрак Джерома, методично пытающийся биться головой об стену, но раз за разом проходящий сквозь нее.

– Джером, позвольте вам помочь. – Валентайн просунул между его лбом и стеной руку. Он обладал уникальной способностью касаться призраков – теперь я больше понимал почему – и Джером с большим облегчением несколько раз стукнулся головой, после чего выпрямился и поправил шейный платок.

– Прошу простить за то, что застали меня в столь… непристойном виде, – чопорно проговорил он. – Минута слабости. Случается со всеми.

– Мы нисколько вас не осуждаем, – кивнул Валентайн. – Вы испытали серьезный стресс.

– Еще бы, – вздохнул дворецкий. – Вот так покидать рабочее место мне по статусу не положено. Да еще и допустить ограбление! Как я мог!

– Вы видели, что произошло? – Валентайн прислонился к стене.

Я заметил, что он выглядит усталым. Под глазами залегли тени, и улыбка, как всегда вежливая и очаровательная, смотрелась натянутой. Со стороны вряд ли это было заметно, но я знал Валентайна слишком хорошо.

Джером тем временем схватился за голову. Кажется, он все больше осознавал трагедию происходящего.