Юля решила, что не надолго можно остаться. Тем более, надо было дождаться Каркарру. Она-то сможет их найти, а вот у них вряд ли получится вернуться – грибная тропка, по которой они шли сюда постоянно петляла и разветвлялась, да к тому же пропадала в траве.

– А что у вас за праздник? – с интересом спросила она.

– Победа над мухоморами! – провозгласил дед Подосиныч с едва уловимой ноткой иронии. – Очередная. Но мы каждый раз отмечаем это знаменательное событие. Правда герои сражения вновь ушли – на сей раз просто на разведку. А мы пока готовим для них пир.

– Ой, не надо нам, наверное, было пирог есть, – смущённо пробормотала Юля.

Старик в ответ рассмеялся в свои густые седые усы.

– Всё в порядке, их много испекли, – сказал он и, повысив голос и скосив глаза на толпу, стоявшую за ним, добавил: Но у нас ещё много другой работы!

Тут же все пришли в движение и начали суетиться. Один за другим они начали возвращаться обратно в деревню.

Дед Подосиныч меж тем шепнул Юле:

– На самом деле уже почти всё готово. Просто не люблю, когда бездельничают.

Девочка улыбнулась. Подосиныч чем-то напомнил ей дедушку Ануку. Может быть, своей зрелой мудростью? Наверное, они бы подружились. Хотя, возможно, они и так были знакомы. Юля была почти наверняка в этом уверена, но спрашивать не стала.

Когда последний грибочек зашёл в деревню, к воротам двинулись и путники вместе со старым грибом.

– Моему доброму другу Белогрибу всё неймётся, и он снова куда-то потащил молодняк, на какую-то разведку, – ворчал Подосиныч дорогой. – И не надоест ведь! Столько лет…

Он покачал головой из стороны в сторону, давая понять, что не видит в этом никакого смысла.

– Но ведь мухоморы и поганки… – начала было Юля.

– Да-да, всё так, – торопливо сказал Подосиныч, поглаживая усы. – Да только есть ли смысл в этой вражде?

Юля пожала плечами. Она была не в курсе их дел, не знала из-за чего началась эта война между обычными грибами и ядовитыми. Да и не сказать, что ей это было очень интересно. Девочка никогда не понимала смысла этих войн. Почему нельзя договориться? И всем жить в мире?

Кажется, старый гриб понял её мысли:

– Моя власть ограничивается только этой деревней. Я здесь староста и руковожу внутренними делами. Для военных дел есть генерал. Ещё есть те, кто договариваются о перемириях. Но война всё равно возвращается, это неизбежно. И никто не может одержать победу – силы равны.

– А как же Грибная Фея? – подняла в недоумении бровь Юля. – Почему она не поможет? Ведь она волшебница! Ей эту войну прекратить ничего не стоит.

– Она не может вмешиваться, – вздохнул Подосиныч. – А почему – не знаю даже я. Это давняя тайна. Так-то конечно, войне давно бы пришёл конец, если б она вмешалась. Я так думаю, всё именно из-за того, что она «Грибная». Не может навредить грибам. Любым. Или не хочет.

Они уже подошли к воротам. Надо сказать, что стены грибной деревни отличались от стен деревни домовых. Если там это был просто частокол из неаккуратно срубленных, немного покосившихся местами прогнивших брёвен, то здесь это были настоящие укрепления, вроде стены в замке Ариетты. Только из дерева. Тоже были башни в которых мелькали тени стражников. Тяжёлые ворота по-прежнему были настежь открыты, и девочка с друзьями и старейшиной вошли. Юле и Джимми это далось непросто. Они были слишком большими, великанами в деревне маленьких грибных человечков, а ворота слишком узкими, поэтому девочка и верблюд с трудом протиснулись в них. Юля могла бы просто перелезть через стену (она была не так уж и высока), но подумала, что это будет оскорблением.