– Вряд ли, – пожала плечами Мира. – К этой идее можно прийти и без ритуала.

– А если с ритуалом? То такое перемещение будет восстанавливать равновесие? Кстати, что за равновесие имеется в виду?

– Ты же знаешь, что я в эти мистические штуки не верю. Описание технологии переноса во времени – это практично, это должно сработать. А какое-то там «равновесие» – это уже древние верования. Эту часть манускрипта я пробежала глазами по диагонали, вчитываться не стала.

Мир задумчиво посмотрел на Сайба. Тот в ответ только пожал плечами. Мол, информации недостаточно, чтобы делать какие-то выводы.

– Ещё вот эта доработка очень важная, – вернулась Мира к волнующей её теме. – Раньше в «Пертемпусе» была заложена такая логика: если заряда батарейки не хватает, для осуществления прыжка на нужное расстояние в пространстве или времени, то программа пересчитывала пункт и дату назначения с учётом имеющейся в наличии зарядки. Грубо говоря, ты хотел бы отправиться в Индию V века, а очутился бы в Монгольской степи в XI веке. И непонятно было бы, где ты, когда и как отсюда выбираться.

– А сейчас?

– А сейчас при недостаточном количестве заряда путешествие просто не начнётся! Поэтому программатор абсолютно безопасен!

Сайб с любопытством склонил голову набок:

– Мама, я правильно понял, что прибор учитывает в расчётах количество энергии, необходимое для путешествия туда и обратно?

Последнее слово Сайб выделил, сделав на нём ударение.

– Нет, конечно, – Мира с возмущением смотрела на него. – А если мне не надо обратно? Или надо в другую точку? Следить за тем, сможет ли он вернуться, должен сам путешественник во времени.

– Справедливо, – пробормотал себе под нос Сайб.

– Так, вот ещё, смотри, – Мира снова открыла меню программы. – Я доделала панель выбора времени и места.

Она смахнула голограммы влево и перед друзьями появилась большая карта. Сбоку от неё пестрели переключатели, с помощью которых можно было установить дату отправления.

– Ух ты! – Мир с искренним восхищением потыкал в карту, увеличивая и уменьшая масштаб, окрутил яркие переключатели. – Я бы отправился… В Москву 1812 года! Посмотрел бы на то, как Наполеону накостыляли по шее!

– Ну ты и пенёк! – беззлобно посмеялась Мира. – В Москве 1812 года ты бы посмотрел на пожар, разбой и мародёров. Москву же сдали французам!

– Да? – Мир озадаченно почесал в затылке. – Назадачка. Нууу… Тогда давай в Барнаул! Барнаул же в 1812 не горел? И не был разграблен французами? Или… А куда бы отправилась ты?

Мира задумчиво выставила 1843 год и потянула курсор на выведенной карте от Барнаула – места, где они находились сейчас – до маленькой деревушки южнее Барнаула.

– Наверное, я бы заглянула на Колывань.

– Колывань? Что там делать?

– Один из моих предков был директором Колыванской шлифовальной фабрики…

– Мебельной, что ли?

Мира закатила глаза:

– Какой ещё мебельной? Ты разве не слышал про Колыванский камнерезный завод? Его ещё шлифовальной фабрикой называли раньше! Там вырезали изделия из поделочных камней! Огромные! Красивые!

– А почему именно в этот год? – Мир покосился на выставленные настройки «1843».

– Тогда там закончили делать Большую Колыванскую вазу! Неужели ты ничего про неё не слышал? Во всех новостях только и пишут, что про трёхсотлетие знаменитой «Царицы ваз».

Мир слегка покраснел и открыл рот, чтобы начать оправдываться, но тут Сайб сообщил:

– На Колыванском камнерезном заводе с 1802 года из местных цветных камней – яшма, агат, порфир, мрамор, гранит и так далее – изготовлялись декоративные изделия для дворцов. Вазы, камины, торшеры, колонны…