Но тут окулист просиял:

– Да Вы что?! Тоже слеза течёт?

– Течёт, течёт… тоже…

– И что – сама?!

– Сама, сама! – радостно закивала я, осознав, что, наконец, чем-то заинтересовала врача.

– Ну, тогда Вы точно с этим ничего сделать не сможете! – воодушевлённо подвёл итог нашему диалогу окулист. – У меня тоже течёт. Сама! И как врач, я Вам только одно могу посоветовать, а именно – то, что сделал я, – купите нитяные перчатки, чтобы удобнее было слезу утирать! Нитяные.

Я застыла на этом продвинутом глазном стуле и «проглотила язык». Радости, как ни бывало!

Видимо доктор снова увидел на моём лице так и невысказанное страдание и потому с ещё большим оптимизмом в голосе завершил:

– Да-да! Именно нитяные перчатки. Кожаные плохо впитывают.

Теперь он смотрел на меня дружелюбно, и, можно сказать, ласково, как на хорошую знакомую.

Я «отнемела», потерянно глянула на врача, и всё же решила попытать счастья ещё раз.

– А… может быть… Вы, всё-таки, посоветуете мне капли какие-нибудь, …или… обследование? Уж очень неудобно… со слезой…

– Бесполезно! Поверьте мне, как специалисту! – всё так же воодушевлённо прогудел специалист по глазам. – Только нитяные перчатки! Только они!

Здесь он как-то поутих и обычным уже тоном, почти по-человечески, произнёс:

– Ну, а если справитесь со слезой какими-то средствами, милости прошу – приходите, расскажете.

– И… что… я могу идти? – всё-таки не поверила я.

– Идите, идите. Но если что – Вы заходите, опытом, так сказать, поделитесь, – снова воодушевился специалист. – А то я и сам, честно сказать, уже порядком с этой слезой намучился, – на этот раз, словно извиняясь, признался он.

И я сползла с продвинутого глазного стула со всякими блямбочками для осмотра глаз, и проплелась к двери. Взявшись за дверную ручку, всё-таки с надеждой обернулась к специалисту – авось, напоследок чем-то порадует.

Но специалист уже уткнулся в историю болезни очередного пациента.

– До свидания, – униженная и оскорблённая совершеннейшей ординарностью и неоригинальностью, как оказалось, своей проблемы, уныло произнесла я.

– Всего доброго, – мужчина, не поднимая головы, дружелюбно махнул рукой. – Потом поднял голову, посмотрел на меня, снова улыбнулся, как доброй знакомой, и повторил:

– Приходите, если что, – и уже куда-то в пространство, безразлично добавил, – Скажите там – пусть следующий заходит.

***

Спустя время я нашла приемлемую для себя диету и приемлемый образ жизни, вследствие чего медленно, но верно, начала сбрасывать положенные триста-четыреста грамм в неделю и привела, таким образом, постепенно, своё тело в порядок.

А слеза так и текла – каждую осень и всю зиму. И мне пришлось купить нитяные перчатки.

или

…две недели милосердия

«Вот бы всегда так! – подумала я, вдыхая чистый морозный воздух. – Вот бы всегда так – больше мне ничего не надо! Если бы…»

Я остановилась и осмотрелась вокруг.

Счастливые ребятишки с визгом носились по детской площадке. Те, что постарше, смело залезали на самый верх горок и самостоятельно катились с них вниз по отполированной поверхности неширокого желобка. Младшие дети, неуклюже переставляя ноги в широких, схваченных понизу резинкой непромокаемых шароварах, с лопатками и ведёрочками в руках расхаживали чуть поодаль. Когда кто-то из них пытался присесть для раскопок, дутые одежды непременно заваливали его набок, и тут же рядом с ним оказывалась мама. Она поднимала своего ребятёнка, ставила его, как матрёшку-неваляшку, на ноги, и тот продолжал своё блуждание по площадке до следующего падения.

«И что за детство у них! – с досадой, забыв на секунду о своём, вздохнула я. – На этой мизерной площадочке, под надзором, в этих ужасных искусственных одеждах! Засупонены по самое „не хочу!“ Понятно, почему из них потом одни хилятики вырастают!»