– Доброе утро! – Крикнул Андрей. – Выходи после завтрака в сад, погуляем, я тебе окрестности покажу.

«Кажется я начинаю к ней клеиться», – подумал Андрей, – «никогда не думал, что буду за девчонкой ухаживать! Тем более, мне всегда нравились невысокие девочки, чтобы их можно было защищать, чувствовать свое покровительство, а эта, по-моему, немного выше меня».

После завтрака Андрей заторопился в сад, отказавшись идти с мамой на Нафтусю.

– Надоела мне эта вода, и воняет от нее! – ответил он на недовольство мамы на этот счет. – Мы ее пить из-за папы приехали, но у него камень в почке, а у меня нет никакого камня. Я ее за компанию с ним ходил пить, чтобы ему не так скучно было, а теперь папа уехал, чего зря давиться!

– Но она не только почки лечит, она всем полезна, – стала возражать мама. – Глупо сюда приехать может быть первый и последний раз в жизни, и не пить Нафтусю. Это же уникальная вода, ее нельзя купить в аптеке, как Боржоми или Ессентуки, она в бутылках теряет свои лечебные свойства, и целебна лишь тогда, когда ее пьешь из источника. Все сюда только из-за Нафтуси приезжают.

– Ну, вот и пей ее сама! – Проворчал Андрей. – А меня тошнит уже.

– Во-первых, – покачала головой мама, – она совсем не противная, и когда пьешь, запаха почти не чувствуется, и потом что-то ты раньше никогда не говорил о своем отвращении к Нафтусе. Мне кажется, ты не хочешь составить мне компанию по другой причине, а? Небось, с новой соседкой о свидании договорился, – мама игриво толкнула Андрея в бок. – Что-то я раньше такой прыти за тобой не замечала, ты наоборот, всегда девочек сторонился, а тут, вот те на, и чемоданы поднес, и болтал с ней о чем-то, как со старой знакомой!

Андрей густо покраснел.

«Видела, значит, все», – подумал он смущенно. – «А интересно, призрака видела? Вряд ли, она бы сказала, и напугалась бы! Почему же, все-таки, мы с Аней его видели, а наши мамы – нет»?

Не зная, что ответить, Андрей пробормотал что-то нечленораздельное, насчет того, что подглядывать не честно.

– Ладно, – мама решила больше не смущать сына, – ты – как хочешь, можешь оставаться, а я пойду. Глупо приехать в Трускавец, и не пить Нафтусю, тем более бесплатно. Жди меня к обеду.

Мама ушла в город, а Андрей засобирался в сад.

«Надо будет ей сегодняшний сон рассказать», – думал он, выходя на крыльцо. Его несколько уязвило то, что эта девочка со знающим видом говорила ему о каких-то таинственных вещах, которые он не понимает, и ему тоже хотелось рассказать ей что-то необычное, а иначе, о чем с ней говорить, не об учебе же, не о приколах, которые они устраивали в пионерлагере в прошлом году. Ему почему-то казалось, что Ане будут интересны разговоры только о чем-то таинственном, потустороннем. А о чем потустороннем знает он? О красной руке, или черной комнате из лагерных ночных страшилок? До вчерашнего дня ничего чудесного в его жизни не происходило.

Когда Андрей вышел на крыльцо, то сразу увидел в саду Аню. Она стояла рядом со старой грушей, положив руку на ствол и, казалось, к чему-то внимательно прислушивалась. Она даже не заметила Андрея на крыльце, хотя тот достаточно громко хлопнул дверью, и никак не среагировала, когда он подошел к ней, и в нерешительности остановился в двух шагах. Она стояла с закрытыми глазами, и неслышно шевелила губами со странной полуулыбкой на лице, словно про себя разговаривала с кем-то невидимым.

«Нет, все же у нее не все дома», – растерянно подумал Андрей. – «И чем она меня так привлекает! Таких, наоборот, сторониться надо… хотя, я ведь и сам играл от скуки и одиночества в то, что с деревьями разговариваю. Правда, это было в лесу, и я именно играл, а она, похоже, серьезно – вон, даже не замечает меня».