– Привет, братан, – сказал он фамильярно («У меня же нет брата»! – Подумал Андрей), – какими судьбами тебя в город будущего занесло.

– На поезде, – ответил Андрей, и тут вспомнил, что действительно прибыл сюда на поезде, но не в купе, а на крыше товарного вагона. – Кстати, а ты-то кто такой?

– Не узнаешь? – Усмехнулся двойник. – Да ты сам и есть, много нас, на самом деле, хотя по-настоящему, живых конечно мало, большинство – куклы ходячие, вон их сколько тут шляется.

– А что, это тоже все я? – Ужаснулся Андрей.

– Конечно! Да посмотри сам.

Безо всякого смущения двойник подошел к одному из снующих то тут, то там «пилоту», и сдернул с него мотоциклетный шлем. И вправду, это тоже была копия Андрея, но с каким-то восковым, толи пластиковым лицом, лишенным всякой жизни, затем подскочил к еще одному, затем – еще и еще. Действительно, все это были копии Андрея, которые, как только живой двойник срывал с них шлем, тут же застывали в неподвижности.

– Вот видишь, – усмехнулся «живой», – не город, а музей восковых фигур.

Тут он дал одному из застывших двойников пинка под зад, да с такой силой, что тот взвился в воздух и пролетел десяток метров, теряя по пути конечности, а когда грохнулся на мостовую, то разбился на мелкие кусочки.

«Наверное, все же не воск и не пластмасса», – подумал Андрей, – судя по хрупкости больше на фарфор похоже.

– Не жалко? – Спросил он с сожалением. – Все же такой искусно выполненный механизм!

– А, – беспечно махнул рукой живой двойник, – здесь целый город таких. Одним больше, одним меньше, с нас не убудет. Кстати, – тут его лицо из добродушного стало подозрительным, – А ты-то сам откуда взялся? В этом городе только одному живому быть положено, чтобы за этими, – он кивнул на механических двойников, – присматривать. Ты, часом, не шпион?

– Да какой я шпион! – Возмутился Андрей. – Я сам не понимаю, как здесь очутился. Я шел с работы, и никак свой дом найти не мог, ходил, ходил, потом мне показалось, что очень далеко от знакомых мест ушел. Я-то в центре живу, а бродил все по окраине. Ну я и решил домой ехать, сел на поезд, а он меня почему-то сюда привез, хоть там и было написано, что он в центр едет. Обманывают на каждом шагу!

– Врешь ты все! – Сменил любезность на хамство двойник. – А хочешь, я тебе по морде дам?

– Да я сам тебе по морде дам! – Взвился Андрей. – Да ты сам такой же не настоящий, как эти!

Они ринулись навстречу друг другу, и несомненно бы сцепились в жестокой схватке, но их остановил детский голосок, рассыпающийся звоном валдайского колокольчика.

– Ребята, прекратите!

Рядом с ними стояла недавняя знакомая Андрея, и с укором грозила им пальчиком.

– Вы же оба хорошие! Чего вы не поделили? Вам надо дружить, иначе беду накличете и счастья не увидите!

Агрессивный двойник вдруг утратил боевой дух так же быстро, как впал в ярость, и уже примирительно сказал:

– А, и правда, чего мы как с цепи сорвались? Мы же – одно и то же! Давай, помиримся.

– Давай, – успокоился Андрей, и протянул руку своему двойнику, но пожать не успел, поскольку проснулся.

Светило яркое закарпатское солнце, и в комнате стояла духота, хотя все окна, затянутые марлей были открыты. Андрей долго не мог понять, где он находится, сон так неожиданно прервался, что несколько минут Андрею казалось, будто реальность была там, а здесь – как раз наоборот, сон. Но через несколько минут все встало на свои места, и Андрей поплелся к уличному рукомойнику, по пути вспоминая подробности диковинного сна. Почему-то держалось сожаление, что он не успел пожать руку задире, что очень важно было ее пожать. Уже когда он возвращался, в соседнем доме открылась дверь, и на крыльцо вышла его вчерашняя знакомая в белых шортиках и маечке. Увидев Андрея, она приветливо помахала ему рукой.