Гномы постояли на берегу. Потом развернулись и полезли обратно вверх по склону, спустя какое-то время огонёк исчез из поля зрения.

– Так, я нащупала какой-то корень дерева, попробуем по нему залезть, – сказала Винилин.

С трудом, держась за невидимый толстый корень, они смогли взобраться на невысокий, песчаный утёс.

– Ну вот мы и во владениях Истриэль, – сказала Винилин. – А твои приятели не лыком шиты. Смекнули, что я замечу тебя, и мы непременно встретимся. Меня одну они в лесу выследить не могли, а вот с тобой вполне, ловили что называется на живца.

– Нет, но как же…

– А вот так. Не нужны им никакие цветы, они просто хотели поймать меня вот и всё.

– Зачем?

– Я вражеский шпион в их землях. Я человек, даже не гном, к тому же мне удалось их перехитрить. Много дней я незамеченная находилась в их землях практически под самым носом, а когда меня всё-таки заметили, я смогла сбежать. Я смотрю, они считают тут себя невесть чем и поймать меня для них дело принципа. Надо отдать им должное, следопыты они хорошие и хитрости им не занимать.

– Нет, но как же испытание?

– Если бы ты пришёл к ним и сказал, что видел в лесу меня и предложил бы поймать, они бы это, возможно, оценили. Если бы они поймали тебя одного, то допросили бы, может даже при помощи зелий и выведали, покрываешь ты меня или нет. Если бы они поймали нас вместе, тебя бы взяли с поличным, как шпиона, сотрудничавшего с врагом.

– Ох, но как же?

– Ты всегда был простофилей и никогда не участвовал в серьёзной войне, которая идёт насмерть, где противник, хитёр, коварен и не гнушается ничем. А я так воевала и логику их понимаю. Я сразу смекнула, что что-то тут нечисто. Послать тебя в лес за цветами не выдерживало никакой критики. Тем более, что они привели тебя именно туда, где я от них скрылась. Это было явно неслучайно.

– И что же нам теперь делать?

– Будем искать способ прорваться к нашим и не попасться при этом Истриэль. Проблема в том, что здесь, у кромки леса, непроходимые скалы, а перевал и подступы к нему они хорошо охраняют. Надо будет поискать какой-нибудь другой путь или надолго залечь на дно, пока они не решат, что нас действительно съели призраки. Тогда у нас появится шанс выскользнуть отсюда. Ладно, теперь давай отойдём немного от берега, и я лягу спать, а ты сиди на страже до утра. Увидишь что-то подозрительное, сразу буди.

Всё приходит к своему концу. Я стремлюсь к тому, чтобы стать этим концом для всех. В этом смысл моего бытия…

(Фрагмент рукописи неизвестного автора)

Весь остаток ночи Бари провёл в сильном напряжение. Он смотрел на противоположный берег и вокруг себя, но ничего подозрительного так и не заметил. На этом берегу было тихо, не считая шума реки и крон деревьев, раскачиваемых ветром. Голосов птиц и животных практически не было слышно, что не предвещало ничего хорошего.

Наконец наступило утро, Винилин проснулась.

– Я смотрю, всё было спокойно, пока я спала? – спросила она у Бари.

– Да, даже как-то слишком тихо. Как будто на этом берегу вообще нет зверья и птиц.

– Да как же нет, вон одна сидит на ветке.

Бари повернул голову и действительно увидел небольшую серую птицу, сидевшую на ветке соседнего дерева. Птица внимательно смотрела на них. Затем она противно крикнула и, подняв бывший на её голове хохолок, улетела куда-то в лес.

– Наблюдатель из тебя неважный, – сказала недовольно Винилин.

– Ну уж никаких огней ночью не было точно, я смотрел во все стороны.

– А с чего бы им быть? Гномы нашли место нашего костра по следам на песке, увидели, что мы ушли в сторону реки и очевидно переправились. Мы могли это сделать ещё за несколько часов до их прихода и углубиться в лес. Сюда они, конечно, не полезут. Уверена, что по следам на песке они поняли, что нас было двое. Мы с тобой встретились и стали действовать сообща, значит испытание ты не прошёл и действуешь заодно с их врагом.