– Как это?

– Тем, что так рано пришёл в себя. Пока тебе требовался уход, мы поместили тебя в наши внутренние родовые покои, а после хотели перевести тебя во внешний двор.

– Понимаю, – сказал Бари.

– Мда… А знаешь, может это и к лучшему, – улыбнулся гном. – Ты, наверное, голоден?

– Не то слово.

– Тогда давай сядем с тобой и поедим. Сейчас я похлопочу, чтобы нам приготовили угощение. Так, пиво тут уже есть.

– Это было пиво?

– Ха, уже всё выпил. Ну ничего, пива у нас вдоволь. Сейчас, подожди минутку, я вернусь.

Уже через пятнадцать минут гном вернулся к нему, неся поднос с двумя мисками жидкой похлёбки. Похлёбка состояла из всё той же самой мелкой крупы. Кроме того, Бродур принёс ещё один кувшин пива и две большие керамические кружки.

Они сели за стол, налили по кружке пива и принялись есть. Еда сразу показалась Бари невкусной. Во-первых, она была совсем не солёной, во-вторых, какой-то очень пресной и водянистой. Сильный голод помог ему осилить половину миски, но уже дальше ел он с большим трудом. Впрочем, он никак этого не показывал. Проявить то, что ему не нравится угощение, значило смертельно обидеть радушие хозяев, а он этого не хотел.

– Ну как тебе наше жаркое? – поинтересовался Бродур.

– Очень вкусно, – ответил Бари.

– Да ладно, серьёзно?

– Ну… Не так уж и плохо, особенно на голодный желудок.

– Ну на голодный желудок это да. Но вообще, это ужасная баланда, друг мой.

Бари внимательно посмотрел на своего собеседника и понял, что тот не шутит.

– Я слышал, у вас тут проблемы с продовольствием, – сказал Бари.

– О да, ещё какие. Хотя, ты сам всё видишь, чем приходиться питаться. А ведь эти стены помнят ещё времена изобилия, помнят славные пиры… Но это было давно, очень давно, друг мой.

– Очень жаль.

– Да. Я уже смирился с этим. Смирился до тех пор, пока не появился ты. Надо же, прийти сюда из Мерцающей горы!

– О да, это был очень непростой путь.

– Мне Бадан всё пересказал.

– Бадан? Но откуда он может знать, я ведь ему ничего не говорил.

– Ха, не говорил. Да ты ему все уши прожужжал в подробностях, пока вы шли в гору. Раскалённый гвоздь такая вещь, что развяжет язык кому угодно.

– Раскалённый гвоздь?

– Ага. Мы так называем это зелье. Ну…. У меня просто нет слов, я на тебя смотрю, как на живое чудо!

– А знаешь, я тоже.

– Да? И мы для тебя чудо!

– Ещё какое чудо, вы и вообще всё это место. И эта фарна, которая заглянула в дверь. Она как будто сошла с древнего гобелена.

– Так ты всё-таки видел её!

– А… Да, но только мельком.

– Ну и ладно. Только никому об этом не говори, особенно Бадану. Он большой ревнитель древних обычаев.

– Конечно, я могила.

– Вот и хорошо. Ну а между нами, у вас что, фарны какие-то другие?

– Ну… выглядят по-другому, насколько я помню.

– Так почему ты не повелел своей жене одеваться и причёсываться подобным образом, как это делали наши древние предки?

– А… Знаешь, я не женат.

– Не женат?! Ты и не женат?! И это в твоём-то возрасте!

– Да. Я… Просто я всецело посвятил себя воинской службе.

– Воинской службе. Нет ну что ты такое говоришь! Если ты воин, тебя ведь могут в любой момент убить, и что тогда? Твой род прервётся! А это похоронит труды всех твоих предков!

– Я… Я собирался жениться.

– Собирался! Нет ну вы только посмотрите! Ох какой же у вас на севере упадок.

– Там у нас, конечно, не так как у вас.

– Ага. Войны нет, море пива, еды и всевозможных удовольствий.

– Ммм… Да. Но я в этом не виноват.

– Так я тебя и не виню. Но ты пойми, это всё ложная иллюзия. Вы не должны впадать в беспечность, друг мой. Пока наступили времена изобилия, вам тем более надо укреплять свои силы. Ты должен породить как можно больше сыновей, защитников вашего очага. Породить и обучить их, сделать войнами не хуже себя! Это твой долг, твой священный долг перед твоим родом!