Итак, над Варненом и Карандором нависла большая опасность, и долг война был защищать свою родину в столь трудный момент. Ну а Энели была воином, значит долг для неё важнее всего. Тут, конечно, было много но… Но Винилин сама рисковала жизнью, терпела различные лишения, потеряла свое имущество. Чем Энели была лучше её, чтобы она теперь отсиживалась в тылу, когда Винилин уже столько перенесла, и ей ещё столько предстояло перенести? Естественно, Энели пошла в армию, зная о том, что по‑настоящему воевать ей никогда и не придется. Даже попытка уничтожения каулен была прыжком, значительно превосходящим возможности салмин, их вообще послали на это дело просто потому, что недооценили мощь противника.

– Так пусть теперь хлебнет пополной солдатской долюшки, – подумала Винилин. – Помрет, значит помрет, это её долг, она за это и жалование получает, чтобы в случае необходимости помереть, а то, что у неё там дети, семья и все прочие сопли, так мне наплевать на это.

Вот дословные мысли Винилин, ещё одна грань её характера, о которой весьма полезно знать, если вы когда‑нибудь решите иметь с ней дело.

Но Энели не знала всего этого. Да, её семья жила очень и очень бедно, и никакой надежды вырваться из этой бедности у них не было. И это все давило и очень тяготило, хотя они и привыкли ко всему этому. Трудно было то, что жили они фактически в нищете ни где‑нибудь в далекой глухой деревушке среди таких же бедняков как они, а в Доллене, где в двух шагах от них крутились огромные деньги и вовсю кипела яркая, полная удовольствий жизнь.

И Энели очень хотела вырваться из‑под этого гнёта. Конечно, этим должен был заниматься её муж и надо сказать, что он старался, но… Но теперь появился шанс, и случай избрал именно её, невероятная возможность найти долгожданный выход из трудной ситуации, и она бросилась в эту пучину в надежде скорого избавления от терзавшей её годами нищеты.

И вот наступил долгожданный вечер. Случай, подстроивший их авантюрное путешествие, всячески благоприятствовал женщинам во всём связанном со спешной подготовкой, так что вскоре после захода солнца Винилин и Энели, перегруженные большим количеством необходимых вещей, шли по направлению к чернеющему пятну леса.

– Постой, тропа ведущая вдоль Карандора совсем в другом месте, – сказала Энели своей новой спутнице.

– Нет, никаких троп. Это слишком опасно, наши бородатые друзья наверняка нас там уже поджидают. Я тебя не предупредила, но если гномы нас поймают, у тебя будут, мягко говоря, неприятности.

– От чего же? Я ведь не знаю где этот клад.

– Ага, только они в это не поверят. Ладно, не переживай, не заблудимся, как войдем в лес, будет у нас свет.

Вскоре они шли уже среди лесной чащи. Винилин достала единственный оставшийся у неё кусочек светящегося кристалла. Это было, безусловно, одно из самых слабых мест в подготовке их путешествия. Если бы кристаллов не было вовсе, не стоило и думать начинать всё это, но и с одним единственным кристаллом идти было крайне опасно. Если они его вдруг куда‑нибудь уронят или потеряют, то всё, неизбежная смерть, без света под землей они точно пропадут.

Теперь же их было видно далеко в округе, но уж кого‑кого, а гномов в ночном лесу Винилин встретить не боялась. Она была практически уверена, что тем даже не придет в голову мысль поставить на неё засаду где‑то не на тропе или дороге. Так что теперь можно было вполне спокойно пробираться через чащу параллельно тропе, огибающей гору Карандор, следуя дальше параллельно старой гномьей дороге. Последнее было непросто, так как в том месте, по которому им предстояло пройти, находился глубокий провал, на дне которого была весьма пересеченная, труднопроходимая лесистая местность, так что, глядя туда сверху, не было понятно, а можно ли там вовсе пройти. Но опыт прошлого путешествия под предводительством Линмы показал Винилин, что по‑настоящему непроходимых мест не так уж и много, как кажется. Везде можно найти, хоть трудную, но вполне посильную для путешествия по ней тропку.