Что хуже: разврат тела или падшая душа? Понятно, что одно зависит от другого, но почему-то кажется, что нет ничего ниже грязной души. Тело моется в душе, а где моются души? Явно не в ванной. По сути, мы чистим зубы чаще, чем душу. Как следствие, улыбка белая, мысли мрачные. А в жизни всё должно быть гармонично и правильно.

Бизнес, деньги, традиции, гонки, шахматы – всё это формы игры, попытки алгоритмизировать стихийность, загнать её в правила и самим управлять конечностью, быть при жизни победителями и предопределять ход судьбы.

Игры в жизнь как таковую – самые сложные и самые роскошные. Они требуют ума, расчёта, интуиции и не предоставляют права на ошибку. Для кого-то, как для легендарного гонщика Айртона Сенны, победа дороже жизни. Кому-то больше нравится процесс: не знаешь правил, не имеешь представления о том, когда закончится твой раунд, просто живёшь, играя. Играешь в жизнь.

В голове зазвучала песня «Papa Roach», и Милана громко всхлипнула, не в силах заглушить свои мысли. Plastic smile to match your style… Hollywood Whore, I’m sorry but the party’s over! Если жизнь – игра, театр, маскарад или драма, то я – та самая голливудская шлюха. Что ж, красиво уйти со сцены – тоже искусство. Главное, чтобы вовремя.

Вновь столкнувшись с собой в зеркале, она испытала странное отчуждение от собственного отражения.

Это – не я. «Ты похожа на Пэрис Хилтон»… Мог бы промолчать. Честность уместна только тогда, когда правда красивая. А мне легче прилюдно обнажиться, чем признаться себе в одной простой истине. Фигня ты, Смоленская. Дутая и пустая. Пэрис – это Пэрис, истинная и бесподобная. А я уже много месяцев – совсем не я. Я – не я, но жизнь моя. Забавные игры времени.

Вот уж правда, не мир тесен, а прослойка тонкая… Помню, как когда-то мы с Максом зажигали в «Амнезии». Теперь, глядя на него, я вдруг так ясно увидела своё прошлое и тот далёкий образ мечты, с которым встретила семнадцатилетие. Прошли годы, и сейчас мы с ним слишком разные, каждый – на своём полюсе. Он позитивный и цельный, а я… разбитая, раздетая и безнадёжно влюблённая в Джейсона Джонса… Я банкрот собственного безрассудства.

Приняв долгий протрезвляющий душ, Милана выплакала всё без остатка и немного успокоилась. Ровно настолько, чтобы, завернувшись в белый махровый халат, улыбнуться своему отражению и увидеть в нём знакомую себя. Выходя из ванной, она стукнулась о дверной угол и рассмеялась.

101 косяк Миланы Смоленской… Такой мягкий удар судьбы, напомнивший о границах, которые я дерзнула нарушить. Иногда деньги не решают проблемы – они их множат. А проблемы, которые решаются за деньги, это уже расходы, и сейчас надо хорошенько потратиться, чтобы загладить выплеск проблемы.

Вряд ли потраченные евро принесут моей репутации позитивные дивиденды, но прошлое уже не исправить, а вот будущее лучше продумать, пока не поздно. Ответственность за безответственность никто не отменял. Надо решить, как превратить расходы в прибыль и поскорей оправдать саму себя – мне же с собой жить…

С этой светлой мыслью Милана забралась в свою уютную постель и, поставив будильник на самое приемлемое время, моментально погрузилась в сон.

Ей снова снился Джей, их манхэттенский разговор и залитый солнцем особняк, лестница в доме его бабушки и розовый сад, широкий кожаный пояс, слишком туго перетянувший талию, и утро 20 сентября.

– Нет, пожалуйста-а-а! – простонала Милана.

И всё послушно пропало. Она провалилась в какую-то чёрную пустоту и несколько глухих мгновений спустя решила, что умерла вместе со своим нерождённым ребенком. В это время Милана увидела его. Совершенно отчётливо и неожиданно. Перед ней был седой старик в длинном белом одеянии. Он смотрел ей в глаза и улыбался. Спокойствие, исходившее от него, утешило Милану, и она спросила: