Поэма воздуха Марина Цветаева
Крысолов
Лирическая сатира
Город Гаммельн
(Глава первая)
Стар и давен город Гаммельн,
Словом скромен, делом строг,
Верен в малом, верен в главном:
Гаммельн – славный городок!
В ночь, как быть должно комете,
Спал без про́сыпу и сплошь.
Прочно строен, чисто мйтен,
До умильности похож.
– Не подойду и на выстрел! —
На своего бургомистра.
В городе Гаммельне дешево шить:
Только один покрой в нем.
В городе Гаммельне дешево жить
И помирать спокойно.
Гривенник – туша, пятак – кувшин
Сливок, полушка – творог.
В городе Гаммельне, знай, один
Только товар и дорог:
Грех.
(Спросим дедов:
До рог: редок.)
Ни распоясавшихся невест,
Ни должников, – и кроме
Пива – ни жажды в сердцах. На вес
Золота или крови —
Грех. Полстолетия (пятьдесят
Лет) на одной постели
Благополучно проспавши, спят
Дальше. «Вдвоем потели,
Вместе истлели». Тюфяк, трава —
Разница какова?
(Бог упаси меня даже пять
Лет на одной перине
Спать! Лучше моську наймусь купать!)
Души Господь их принял.
И озаренье: А вдруг у них
Не было таковых?
Руки – чтоб гривну взымать с гроша.
Ноги – должок не додан.
Но, вразумите, к чему – душа?
Не глубоко ль негодный,
– Как жардиньерка – гамак – кларнет —
В нашем быту – предмет?
В городе Гаммельне – отпиши —
Ни одного кларнета.
В городе Гаммельне – ни души,
Но уж тела за это!
Плотные, прочные. Столб, коль дюж,
Дюжины стоит душ.
А приосанятся – георгин,
Ниц! преклонись, Георгий!
Города Гаммельна гражданин, —
Это выходит гордо.
Не забывай, школяры: «Узреть
Гаммельн – и умереть!»
Juri, и Rührei, и Rühr uns nicht
An (в словаре: не тронь нас!) —[1]
Смесь. А глаза почему у них
В землю? Во-первых – скромность
И… бережливость: воззрился – ан
Пуговица к штанам!
Здесь остановка, читатель. – Лжешь,
Автор! Очки втираешь!
В сём Эльдорадо когда ж и кто ж
Пуговицы теряет?
– Нищие. Те, что от грязи сгнив,
В спальни заносят тиф, —
Пришлые. Скоропечатня бед,
Счастья бесплатный номер.
В Гаммельне собственных нищих нет.
Был, было, раз – да помер.
Тощее ж тело вдали от тел
Сытых зарыть велел
Пастор, – и правильно: не простак
Пастор, – не всем «осанна»!
Сытые тощему не простят
Ни лоскута, ни штанной
Пуговицы, чтобы знал-де всяк
Пуговка – не пустяк!
(Маленькая диверсия в сторону пуговицы:)
Пуговицею весь склад и быт
Держатся. Трезв – застегнут.
Пуговица! Праадамов стыд!
Мод и свобод исподних —
Смерть. Обывателю ты – что чуб
Бульбе, и Будде – пуп.
С пуговицею – всё право в прах,
В грязь. Не теряй, беспутный,
Пуговицы! Праадамов крах
Только тобой искуплен,
Фиговая! Ибо что же лист
Фиговый («Mensch, wo bist?»)[2] —
Как не прообраз ее? («Bin nackt[3],
Наг, – потому робею».) —
Как не зачаток, не первый шаг…
Пуговица – в идее!
Пуговицы же (внемли, живот
Голый!) – идея вот:
Для отличения Шатуна
Чад – от овец Господних:
Божье застегнуто чадо на́
Все́, – а козел расстегнут —
Весь! Коли с ангелами в родстве,
Муж, – застегнись на все!
Не привиденьями ли в ночи
– Целый Бедлам вакантный! —
Нищие, гении, рифмачи,
Шуманы, музыканты,
Пуговицы! – Санкюлот! Босяк!
От Пугача – к Сэн-Жюсту?!
Если уж пуговица – пустяк,
Что ж, господа, не пусто?
Для государства она – что грунт
Дрену и чреву – фунт
Стерлингов. А оборвется – голь!
Бунт! Погреба разносят!
Возвеселися же, матерь, коль
Пуговицею – носик:
Дальше от пуговичных пустот,
Муза! От истин куцых!
От революции не спасет
Пуговица. Да рвутся ж, —
Все́! Коли с демонами в родстве —
Бард, – расстегнись на все!
……………………………………….
(Здесь кончается ода пуговице
и возобновляется повествование.)
Город грядок —
Гаммельн, нравов
добрых, складов
полных, – Рай —
город…
Божья радость —
Гаммельн, здравых —
город, правых —
город…
Рай-город[6], пай-город, всяк свой пай берет, —
Зай-город, загодя закупай-город.
Без загадок —
город, – гладок:
Благость. Навык —
город. – Рай —
город…
Божья заводь —
Гаммельн, гадок —
Бесу, сладок —
Богу…
Рай-город, пай-город, Шмидтов-Майеров
Царь-город, старшему уступай-город.
Без пожаров —
город, благость —
город, Авель —
город – Рай —
город…
Кто не хладен
и не жарок,
Прямо в Гаммельн
поез —
жай-город, рай-город, горностай-город,
Бай-город, во время засыпай-город.
Первый обход!
Первый обход!
С миром сношенья прерваны!
Спущен ли пес? Впущен ли кот?
Предупрежденье первое.
Су – дари, выпрягайте слуг!
Тру – бочку вытрясай, досуг!
Труд, покидай верстак:
«Morgen ist auch ein Tag».[7]
Без десяти!
Без десяти!
Уши законопатить
Ватой! Учебники отнести
В парту! Будильник – на́ пять.
Ла – вочник, оставляй мелок,
Бюр – герша, оставляй чулок
И оправляй тюфяк:
«Morgen ist auch еin Tag».
Десять часов!
Десять часов!
Больше ни междометья!
Вложен ли ключ? Вдет ли засов?
Предупрежденье третье.
Би – блию закрывай, отец!
Бюр – герша, надевай чепец,
Муж, надевай колпак, —
«Morgen ist auch ein…»
– Спят
Гаммельнцы…
Сны
(Глава вторая)
В других городах,
В моих (через край-город)
Мужья видят дев
Морских, жены – Байронов,
Младенцы – чертей,
Служанки – наездников…
А ну-ка, Морфей,
Что – гаммельнцам грезится
Безгрешным, – а ну?
– Востры – да не дюже!
Муж видит жену,
Жена видит мужа,
Младенец – сосок,
Краса толстощекая —
Отцовский носок,
Который заштопала.
Повар – пробует,
Обер – требует.
Всё как следует,
Всё как следует.
Вдоль спицы петля —
Так всё у них плавно!
Павл видит Петра,
А Петр видит Павла,
Конечно – внучат
Дед (точку – прозаик),
Служанка – очаг
И добрых хозяев.
Каспар – заповедь,
Пастор – проповедь.
Не без проку ведь
Спать, – не плохо ведь?
Пуды колбасы
Колбасник (со шпэком),
Суд видит весы,
Весы же – аптекарь,
Наставнику – трость,
Плод дел его швейных —
Швецу. Псу же – кость?
Ошиблись: ошейник!
Стряпка – щипаное,
Прачка – плисовое.
Как по-писаному!
Как по-писаному!
– А сам бургомистр?
– Что въяве – то в дрёме.
Раз он бургомистр.
Так что ж ему, кроме
Дело слаженное,
Платье сложенное, —
По-положенному!
По-положенному!
(Лишь тон мой игрив:
Есть доброе – в старом!)
А впрочем, чтоб рифм
Не стаптывать даром —
Пройдем, пока спит,
В чертог его (строек
Царь!) – прочно стоит
И нашего сто́ит
Внимания…
…………………………..
Замка́ не взломав,
Ковра не закапав —
В богатых домах
Что́ первое? запах.
Предельный, как вкус,
Нещадный, как Тора,
Бесстыдный, как флюс
На роже актера.
Вся плоть вещества, —
(Счета́ в переплете
Шагреневом!) вся
Вещественность плоти
В нем: гниль до хрящей.
С проказой не шутят!
Не сущность вещей —
Вещественность сути:
Букет ее – всей!
Есть запахи – хлещут!
Не сущность вещей:
Существенность вещи.
Ему предпочту.
Дух сытости дивный!
Есть смрад чистоты.
Весь смрад чистоты в нем!
Не запах, а звук:
Мошны громогласной
Звук. Замшею рук
По бархату красных
Перил – а по мне
Смердит изобилье! —
До вольством – вполне.
А если и пылью —
Не нашей – с весной
Свезут, так уж што ж нам?
Не нищей: сквозной,
А бархатной – штофной —
Портьерной. Красот
Собранием, скопом
Красот и чистот,
А если и по́том —
Добротным, с клеймом
Палаты пробирной,
Не нашим (козлом),
А банковским, жирным
Жилетным: не дам.
По самое небо
– О Ненависть! – храм
Стоглавый тебе бы —
За всех и за вся.
……………………………
Засова не сняв,
Замка не затронув,
(Заметил? что в снах
Засовы не стонут,
Замки не гремят.
Врата без затвора —
Сон. Думы – без врат.
Все́ – тени, все́ – воры
В снах.)
Сто – невест тебе.
Все́ – с запястьями!
Без – ответственно.
Бес – препятственно.
Се́ – час жениха!
За кражи! за взломы!
Пустить петуха
В семейные домы!
В двуспальных толстух,
В мужей без измены.
Тот красен петух —
Как стяги – как стены
В иных городах…
Замка не затронув,
Посмотрим, как здрав
В добротных хоромах
Своих – бургомистр.
………………………….
До мовит, румянист —
Баю-бай, бургомистр.
Завершенная седьмица —
Бургомистрово чело.
Что же мнится? что же снится
Бургомистру? Ни – че – го.
Ничего (как с жир-горы
Пот-то!), то есть: бюргеры.
Спи, жирна, спи, верна,
Бургомистрша, жена
Бургомистрова: синица,
Переполнившая зоб.
Что же мнится? что же снится
Бургомистрше? (Хорошо б,
Из перин-то вырвавши…)
…Бюргеры, ей – бюргерши.
Той – пропавший без вести,
Этой – Цезарь рядышком…
Женщине ж порядочной
Ничего не грезится.
Спи-усни, им не верь,
Бургомистрова дщерь.
Соломонова пшеница —
Косы, реки быстрые.
Что же мнится? что же снится
Дочке бургомистровой?
Запахи, шепоты…
Всё – и еще что-то!
Напасть
(Глава третья)
Тетки-трещотки,
Кухарки-тараторки,
– Чепцы, кошёлки —
Бабки-балаболки.
– Сала для лекаря!
– Трав для аптекаря!
– Свежего, красного
Легкого для пастора!
– По – следней дойки!
Девки-маслобойки.
– Ядрёной крупки!
Стряпки-мясорубки.
– Счастья, здоровья,
Сил на три месяца!
– Свежих воловьих
Жил для ремесленников!
Тетки-трещотки,
Торговки-горлодёрки,
– Кофты на байке —
Хозяйки-всезнайки.
– Све – жая требуха!
– Жи – вого петуха!
– Масляна, не суха!
– Серд – ца для жениха!
– Сливки-последки!
Соседки-добросердки.
– Свежего! с ледничку!
Советницы-сплетницы.
– Взвесь, коль не веришь!
– Жарь – не ужарится!
– Гу – синых перьев
Для нотариуса!
– О – вощи, да с гряды!
– Со – вести для судьи!
Кур – ки-цесарки,
Невесты-перестарки,
Свежи, с постельки
Вдовицы-коротельки.
– Мни, да не тискай!
– Рдянь – не редиска!
– По – лушка с миской!
– Мозгов для бургомистра!
– Что хотите, то берите!
Подолы́, капорб.
Поварихи-разберихи,
Румяные повара.
Но – сы приплюснутые:
– Чего бы вкусненького?
Ла – дошки – ширмочками:
– Чего бы жирненького?
Выяснить.
Выудить.
Выведать.
Выгадать.
– Все чехлы посняли с кресел!
