Превосходство той мечети – не от земли и камня,
Но от того, что возводилась она без алчности и вражды.
1140 Ни книги их не подобны книгам других,
Ни места поклонения, ни занятия, ни все их достояние[618],
Ни их обхождение, ни их гнев, ни наказания, [от них исходящие],
для поучения людей,
Ни сон, ни их аргументация, ни их речи[619].
У каждого из них – иная слава,
Птица его души летит на иных крыльях[620].
Сердце трепещет при поминании состояния, [в котором каждый из них
пребывает],
Кибла наших деяний – их деяния[621].
Их птицы приносили золотые яйца,
В полуночи они созерцали рассвет[622].
1145 Что бы я ни сказал от всей души о добродетелях этой общины [пророков],
Сказал я недостаточно, стал я говорящим несовершенно [о совершенстве
этой] общины.
Воздвигайте Отдаленнейшую мечеть, о благородные,
Ибо Сулайман вернулся – и дело с концом![623]
А если дивы и станут отвращаться [от этого служения],
Всех их ангелы притащат на аркане[624].
[Если] див по своей лживости и лукавству сделает кривой шаг, —
Хлыст обрушится на его голову, словно молния.
Стань подобным Сулайману, чтобы твои дивы
Вытесывали камни для фундамента твоего дворца.
1150 Будь, как Сулайман, свободен от дурных мыслей и лукавства[625],
Чтобы тебе покорились джинны и дивы.
Это сердце – вот твой перстень, и будь начеку,
Чтобы див не сделал его своей добычей[626].
[Ведь] тогда станет владеть тобой, словно Сулайман,
Див с помощью этого перстня. Берегись – и дело с концом![627]
О сердце, Сулайманова власть не упразднена:
В твоей голове и тайнике [сердца] есть Тот, кто осуществляет Сулайманову
власть.
Див тоже некоторое время осуществляет Сулайманову власть,
Но разве простой ткач соткет шелковую ткань?!
1155 Движения его рук – как у того [искусного ткача], но, однако,
Между ними обоими огромная разница.
Рассказ о поэте и о том, как царь дал ему награду [за стихи] и как вазир по имени Бу-л-Хасан ее увеличивал[628]
Некий поэт принес царю стихи
В надежде получить за них халат, почет и славу[629].
Царь был ценителем, приказал ему тысячу [дать монет]
Из червонного золота, и милости, и дары.
Но вазир сказал ему: «Этого мало.
Пожалуй ему десять тысяч, и он уйдет [довольным].
Поэту такого ума от тебя, чья рука подобна морю[630],
Десяти тысяч, названных мною, – и то мало!»
1160 Он приводил тому шаху [аргументы] и от фикха, и от фалсафы,
Пока на току не вытряслась десятина хирмана из оставшихся колосьев[631].
Он вручил ему десять тысяч и халат, достойный его,
Домом благодарности и хвалы стала его голова.
Затем [поэт] стал выяснять: «Чьи это были старания?
Кто показал царю мои достоинства?»
Тогда ему сказали: «Имярек ад-дин, вазир,
Имя ему – Хасан, и он прекрасен нравом и сердцем»[632].
[Поэт] длинное стихотворение во славу его
Написал и отправился домой[633].
1165 Без языка и губ ту милость царя
Делал мадхом царю и царевым дарам[634].
О том, как через несколько лет поэт снова пришел в надежде на такое же вознаграждение, и как царь, согласно своему обычаю, распорядился дать ему тысячу динаров, и как новый вазир, которого также звали Хасаном, сказал царю: «Это слишком много: у нас большие расходы, а казна пуста; я его удовольствую [и] десятой долей этого»
Через несколько лет хлеба и зерна
Не стало у поэта из-за бедности и нищеты.
Он сказал: «В пору нужды и лишений
Лучше стремиться к тому, что уже испытано.
Щедрость этого двора я уже испытал, –
Принесу же туда свою новую нужду».
Значение [имени] Аллах объяснил тот Сибавайх:[635]
«В нуждах прибегают к Нему»[636].
1170 Он сказал: «Мы обратились к Тебе в наших нуждах,
Искали их и нашли их в Тебе».
Сотня тысяч мудрецов в пору страдания —