От поселка до города по отличной автодороге – около двадцати километров. Вокруг поселка плотный зеленый массив, а значит, чистый воздух, чистая почва – все условия для взращивания здорового продукта.

Алексей, любитель всякой небывальщины, знаток драгоценных минералов, противился перспективе стать добропорядочным фермером. В то же время не мог продать унаследованную усадьбу. Пока он отодвинул плотное занятие фермерством лет на пять. Этого времени должно хватить на финальный рывок – на обнаружение загадочной пещеры-шахты, которую начали тайно разрабатывать ещё в эпоху Демидова, и которую якобы затопили в страхе перед царским гневом быть уличенным в создании собственного монетного двора.

Как гласят хроники, шахта оказалась соединенной с карстовыми пещерами – целой сетью подземных ходов и каналов, по которым ежегодно проходили талые воды. Во времена Второй мировой войны в ходе масштабной эвакуации заводов и фабрик на Урал рассматривался вопрос о строительстве подземного каскада заводов вдоль и за Уральским хребтом.

Уже были проведены изыскательские работы, но успехи советской армии притормозили строительство. Потом и вовсе проект законсервировали, материалы отправили в закрытый архивный фонд. В перестроечное время, когда широким взмахом снимали гриф секретности, папка с материалами о подземном строительстве, возможно, попала в акт списания, как не имеющий практической ценности проект подземного базирования важных объектов промышленности.

Однако Алексей кое-что сумел вызнать. Это кое-что при тщательной разработке могло вылиться в сенсационную историческую находку. И существенно обогатить в материальном плане. Человек он не тщеславный, поэтому предпочитал второй вариант. В поселке соседствовала с Алексеем родная бабушка Жука. Её странный дом был еще одной примечательностью старинного рабочего поселения…

Для плавания сколочен плот длиной метра в три и шириной в два. Только весной озеро подтопляло обширные участки леса и потому казалось необъятным. В июне оно сморщивалось до размера футбольного поля с тем самым островом посередине. Скорее всего, это озеро – воронка затопленной шахты с множеством родников.

Были случаи, когда вода вдруг приходила в движение, затягивая в водоворот несчастных путешественников. Возможно, это было следствием внезапных провалов в толще недр, когда обрушивались карстовые породы.

Подобные глубоководные воронки в народе называют разрезами. В поселке их несколько. Местная обеспеченная молодежь устраивала по их обманчивой зеркальной глади зрелищные гонки на водных мотоциклах. Здесь же глухой лес открывал доступ лишь отважным и отчаянным.

Костёр разгорелся. Пламя обдавало жаром. Разводы грязи на лицах друзей обратились в ритуальную раскраску воинов дикого племени. Бледнолицые враги остановлены на рубеже заповедного леса. Им никогда не пробраться сюда. Даже внедорожные средства станут памятниками чванства, не пройдя и пяти метров. Только проворные ноги, бесстрашное сердце, полное слияние с волнительным лесом открывают дорогу в таинственные кущи.

По прибытии на остров один из друзей обычно следил за костром, двое садились на плот и проверяли ранее установленные жерлицы. Но этим днём на плот впрыгнули втроем. Жук уселся на чурку, закрепленную посередине, определив себя капитаном и лоцманом. За спиной арбалет, колчан полон стрелами. Жора и Жига взяли по шесту. Синхронными точками привели плот в движение.

– Плывем прямиком на орлиный остров. На обратном пути проверим жерлицы, – скомандовал Жук.

– Не до рыбы будет, если золотом карманы набьем, – сказал Жора, мысленно примеряя бремя богатства.