Олег остановился, притянул Леру к себе и страстно поцеловал. Лера поняла, что пришел тот момент, когда жизнь ее снова поменялась. Момент, в котором она признала свое поражение. Она отпустила все, что ее терзало до этого самого момента, и открылась навстречу другой жизни. Она не знала, что их ждет, но и не очень об этом беспокоилась. Перемены ей нужны были сейчас, как воздух. И она этим дышала полной грудью. У счастья нет завтрашнего дня, как говорил ее любимый писатель Тургенев, у него есть только настоящее, – и то не день, а мгновение. И это мгновение она сейчас делила с человеком, в которого влюбилась окончательно и бесповоротно.

Они подошли к деревушке, когда уже совсем стемнело. Там уже полыхал костер, и его свет был виден далеко отовсюду. Шаман их встретил во всеоружии. Его костюм действительно мог поразить воображение кого угодно. На нем был сшитый из кожи животных плащ с разными подвесками и лентами и причудливый головной убор, который подчеркивал связь шамана с миром духов.

– Ничего себе! – прошептала Лера. – Впервые вижу настоящего шамана.

– Надеюсь, он настоящий, – шепнул ей в ответ Олег.

Актира подошла к ним и указала на место, где они должны сидеть и наблюдать. Они присели, и все их внимание было обращено только на Гэхедж. Того милого бурята, с которым они общались днем, не было. Перед ними был человек совсем из другого мира. Он ходил вокруг костра, стучал в свой бубен, поднимал его к небу. Потом ему поднесли молоко и соль. Все это он кинул в костер. Когда огонь стал поднимать искры вверх, шаман сел у самого края и тихонько запел. Его песня напоминала стон, вой раненого зверя, что угодно, но не человеческие звуки, которые шли непонятно откуда. Когда песня закончилась, Актира поднесла едоо – пихтовую кору – и сама бросила ее в костер. Кора предназначалась для очищения обрядового места при обращении к духам. Древесина подожглась, а благовонный дым стал развиваться по всему периметру.

Шаман снова встал и поднял руки к небу. Территорию мгновенно окутал, непонятно откуда взявшийся, туман. Шаман простоял в такой позе минут десять. Потом резко опустил руки и пошел по направлению к Лере и Олегу.

– Нет его среди живых. Я сожалею. Не отзывается душа. Душа обязательно отзывается, если по земле ходит, где бы ни была. Молчит душа твоего друга. А самое страшное то, что плохо он умер.

– Это что значит? – спросил Олег.

– А то и значит, плохие духи забрали его, страшно умирал. Дух озера его забрал. Самый грозный дух.

– Значит, он утонул? – спросила Лера.

– Как знать, как знать.

– Простите, но я не понимаю, а как озеро еще могло его забрать?

– Утонуть – это просто, а дух забрал – это страшно. Двое их было, а вы мне не сказали.

– И другого забрали? – спросил Олег.

– Да, их обоих забрал дух озера. Плохая смерть. Больше мне вам сказать нечего.

Вдруг все те, кто находились на улице, спешно забежали в дома. Кроме шамана, Леры и Олега никого не осталось.

– Что происходит? – спросила Лера.

– Дух озера, – ответил шаман, пристально смотря на Байкал.

Лера повернулась в темноту и вскрикнула. Туман уже рассеялся, а над озером плавали несколько светлых кругов, они то слетались, то разлетались. Покружив еще минуту, они пропали. Стало снова темно.

– Олег, что это было? – прижавшись к нему, спросила Лера. Зубы у нее стучали.

– Пить не надо было дрянь всякую, вот и мерещится.

– Не надо обижать Актиру, напиток здоровья это был. А то, что вы видели, мы тут видим очень часто. Это дух озера, – повторил шаман и пошел к дому.

– Понятно, дух озера, прекрасно. Олег, поедем скорее домой, – простонала Лера.