Глен смело подъехал на стуле поближе к столу и удобно положил на него локти.

– Так вам нужно объяснение, капитан Хок? – наиехиднейшим тоном произнес он. – Прекрасно. Спасибо за то, что занялись Морганом без приказа и подкрепления. Из-за вас у нас крупные неприятности. Убийства, ущерб, причиненный частной собственности в Дьявольской западне. Мы до сих пор не знаем точное число жертв. По предварительным подсчетам, мы имеем четыреста шесть трупов. В Западне люди начинают понимать, что именно Стража была причиной их несчастий. Возможно, вскоре начнутся беспорядки. Владелец разрушенного дома подал на нас в суд и, очевидно, выиграет процесс. Нас ждут тысячные расходы на ремонт. И наконец, вы избили главаря банды на глазах его людей. Слово «вендетта» вам о чем-нибудь говорит?

– Плевал я на все это! – весьма вежливым тоном ответил Хок. – Я действовал по обстоятельствам. Морган готовил к продаже новый наркотик, который погубил бы тысячи людей. А теперь, пожалуйста, все-таки объясните мне, почему вы его отпустили.

– У нас не было доказательств его вины.

– Не было! А что такое супершакал, по-вашему? Где ящики с чертовым зельем? Я сама считала и нумеровала их! – задохнулась Фишер из-за спины Хока.

– Я не видел никаких наркотиков, – возразил Глен. – И никто не видел. Ни у кого из арестованных не было ничего противозаконного, когда их здесь обыскали. Никто из них ничего не знает о супершакале, о котором вы все время твердите. Благодаря вашим усилиям мы даже не можем доказать существование искусственного измерения на фабрике Моргана. В качестве улик мы имеем только ваши показания и показания ваших людей. Для того чтобы выступить против Моргана, этого мало. Он слишком важная шишка, у него обширные связи, он столп общества. Он и десяти минут не пробыл в Штабе, как на нас уже стали давить сверху. Мы даже не могли возбудить дело. Мне пришлось отпустить их всех. Он сказал, что подумывает, не подать ли на нас в суд, особенно на вас лично за моральный и материальный ущерб. Не могу поверить, что вы были настолько глупы, что ударили его при свидетелях.

Хок и Фишер подавленно молчали. В кабинете Глена воцарилась тишина, только из коридора доносились приглушенные голоса.

– Но ведь наркотик был, – наконец сказал Хок. – Если ящики не прибыли сюда, значит, от них избавились по дороге или спрятали уже здесь, в Штабе. В обоих случаях налицо измена и коррупция среди Стражей. Я требую официального расследования.

– Можете требовать чего вашей душе угодно.

– Я хочу поговорить с констеблями, которые участвовали в этом деле вместе с нами.

– Невозможно, они отосланы на другие задания. Теперь-то вы осознали ситуацию, капитан? Среди вашего начальства замешательство. Они хотят забыть об этом деле как можно скорее. Очень большие люди недовольны вами. Вами обоими. Они ищут козлов отпущения, и вы первые в списке кандидатов на эту должность.

– Давайте-ка я повторю за вами, чтобы ничего не забыть, – вкрадчиво проговорил Хок. – Морган на свободе, его люди тоже. Несколько тонн самого опасного наркотика в истории Хейвена исчезло. Я ничего не пропустил?

– Почти ничего, но я еще не сказал вам, что вынужден отстранить вас от работы на неопределенный срок, пока не закончится официальное расследование. Обвинение следующее: убийства, повреждение собственности, неподчинение приказам, оскорбление граждан, жестокость, нападение на лучших людей города (под последними подразумевается Морган, если вам интересно знать).

Хок одним движением отбросил в сторону стол. Бумаги разлетелись по комнате, как стайка испуганных бабочек. Он сгреб майора за грудки, оторвал его от стула, припечатал к ближайшей стене и мрачно взглянул ему прямо в глаза: