– Прочь отсюда, мерзавцы!

Он протянул руки к зыбким фигурам, и магическая энергия наполнила воздух. Светлый луч, подобно полету хищной птицы, пронзил темноту, и бледные существа внезапно исчезли, будто их и не было.

Хок вопросительно воззрился на мага:

– Что?! Взмаха твоей руки было достаточно, чтобы они убрались?

– Конечно. Они реальны настолько, насколько ты позволишь сам. Но поговорим после, сейчас помоги мне вывести отсюда наших товарищей.

Хок и Шторм стали подталкивать остальных к выходу. Их лица почти прояснились, освободившись от оков прошлого. Дым колыхался плотной завесой, гудящие языки огня подбирались к ним. Маг пробормотал заклинание, резко вскинул руку, и тяжелая стальная дверь медленно отворилась перед ними. Как только последний человек перешагнул через порог, она с лязгом захлопнулась, отделив пылающий коридор Преисподней.

Некоторое время все лежали без сил на холодном каменном полу, откашливаясь и вдыхая полной грудью свежий воздух. Поднявшись, они едва стояли на ногах от слабости, но на лицах светились торжествующие улыбки. Хок понимал, что глупо скалиться вместе с другими, но ничего не мог с собой поделать. Надо коснуться смерти, чтобы осознать, как прекрасна жизнь.

– Простите, – неожиданно раздался вежливый голос, – но, может быть, кто-нибудь объяснит мне, зачем я здесь?

Хок резко обернулся. Безумец, принесенный Барбером, сидел, прислонясь к стене, и смотрел на них ясными, слегка удивленными глазами. Шторм вдруг рассмеялся:

– Что ж, нет худа без добра. Бледные существа невольно сделали полезное дело: оживив ему память, они вернули бедняге разум.

Человек изумленно озирался.

– Я догадываюсь, что мои вопросы сейчас некстати, – произнес он, – но скажите, разве мы не в тюрьме?

– Не беспокойтесь, – усмехнулся Хок, – это ненадолго. А кто вы?

– Вульф Саксон… кажется.

Джессика, пошатываясь, приблизилась к Макреди, стоявшему у стены и терпеливо ожидавшему, когда его заметят. Хок готов был поклясться, что парламентер не сдвинулся ни на дюйм с тех пор, как они оставили его.

– Задание выполнено, – с трудом проговорила Джессика. – А у тебя были проблемы?

– Никаких.

Макреди оглянулся. Хок проследил за его взглядом и увидел семь трупов в тюремных робах, лежащих вповалку у дверей камер. Хок внимательно посмотрел на невооруженного посредника, и тот таинственно улыбнулся.

– Я уже говорил вам, что доволен жизнью. «Я не собираюсь тебя ни о чем спрашивать», – подумал про себя Хок, а вслух тоном человека, желающего сменить тему разговора, произнес, обращаясь к Джессике:

– Вас можно вас поздравить с новым успехом.

– Вы шутите, – горько проронила Джессика. – Твари, которых нам велели водворить на место, мертвы. Преисподняя превратилась в пылающий костер. Вы представляете, сколько стоит отстроить ее заново? И вы еще говорите об успехе!

– Но ведь мы живы. – Изабель покачнулась. – Неужели этого недостаточно?

В кабинете коменданта тюрьмы отряду пришлось долго терпеть, ожидая, пока Декстер хоть чуть-чуть успокоится. Бунт был уже подавлен, но мир в Жилище проклятых воцарился лишь ценой огромных потерь с обеих сторон. Материальный ущерб от мятежа оказался весьма существенным, но на это никто не обращал внимания. Теперь, во всяком случае, для заключенных нашлось занятие, не дающее им предаваться разлагающему безделью. Основательный ремонт, как ничто другое, убивает свободное время. Узники будут так выматываться, что просто не смогут думать о новом бунте.

Тем не менее комендант без особой радости встретил известие, что его бесценные подопечные из Преисподней погибли, а сама Преисподняя превратилась в пылающие руины.