– Я знаю. Надо будет перечитать «Ожерелье королевы»… Но как вам удалось найти женщину, которую они наняли?

– Я искал ее в Дании, и я нашел ее там.

– Но почему в Дании?

– Потому что бабушка миссис Ферриер была датчанкой и она сама внешне – типичная датчанка. Были и другие причины.

– Сходство действительно поразительное… Какая дьявольская идея! Интересно, как этот крысеныш смог такое придумать?

Пуаро улыбнулся:

– Но это не он придумал. – Сыщик постучал себя пальцем по грудной клетке: – Я это придумал!

Эдуард Ферриер изумленно уставился на него.

– Я не понимаю. Что вы имеете в виду?

Пуаро ответил:

– Мы должны вернуться к истории еще более древней, чем даже история «Ожерелья королевы», – к очистке авгиевых конюшен. Геракл использовал реку, то есть одну из великих сил Природы. Перенесите эту историю в современность! Что является великой силой Природы? Секс, не так ли? Именно взгляд под углом секса продает истории, делает новости. Дайте людям скандал, связанный с сексом, и он привлечет их гораздо сильнее, чем просто политическое крючкотворство или подлог.

Ну, вот в этом и заключалась моя задача! Сначала окунуть собственные руки в грязь, подобно Гераклу, чтобы построить дамбу, которая изменит течение этой реки. Один журналист, мой друг, помог мне. Он обшарил Данию и нашел подходящую женщину, чтобы осуществить перевоплощение. Он познакомился с ней и небрежно упомянул газету «Экс-рей ньюс» в надежде, что она запомнит название. Она запомнила.

Итак, что произошло? Грязь, огромное количество грязи! Ее брызги запятнали жену Цезаря. Это гораздо интереснее всем, чем любой политический скандал. И в результате – развязка! Реакция! Добродетель реабилитирована! Чистая женщина оправдана! Огромная волна Романтики и Чувства пронеслась сквозь авгиевы конюшни. Если все газеты в стране теперь опубликуют известие о растрате Джона Хэммета, никто этому не поверит. Все сочтут это еще одним политическим заговором с целью дискредитировать правительство.

Эдуард Ферриер глубоко вздохнул. На мгновение Эркюль Пуаро оказался под угрозой физического нападения, как никогда раньше за всю свою карьеру.

– Моя жена! Вы посмели использовать ее…

Вероятно, к счастью, сама миссис Ферриер вошла в этот момент в комнату.

– Ну же, – сказала она. – Все ведь прошло хорошо.

– Дагмара, ты знала, с самого начала?

– Конечно, дорогой, – ответила миссис Ферриер и улыбнулась мягкой, материнской улыбкой преданной жены.

– И ты мне ничего не сказала?

– Но, Эдуард, ты никогда не позволил бы месье Пуаро это сделать.

– Действительно, я не позволил бы!..

Дагмара улыбнулась:

– Мы так и думали.

– Мы?

– Мы с месье Пуаро.

Она улыбнулась ему и мужу и прибавила:

– Я очень приятно провела время у дорогого епископа и теперь чувствую себя полной энергии. В следующем месяце меня хотят пригласить на церемонию спуска на воду линкора в Ливерпуле – думаю, это прибавит нам популярности.

Гарольд Уоринг впервые заметил их, когда они шли по тропинке от озера. Он сидел на террасе отеля. День был прекрасный, озеро – голубое, а солнце – сияющее. Гарольд курил трубку и чувствовал, что мир – очень хорошее место.

Его политическая карьера складывалась удачно. В тридцатилетнем возрасте должностью помощника министра можно по справедливости гордиться. Писали, будто премьер-министр сказал кому-то, что «молодой Уоринг далеко пойдет». Естественно, Гарольд пребывал в приподнятом настроении. Жизнь представлялась ему в розовом свете. Он был молод, достаточно хорош собой, отличался первоклассным здоровьем и не был обременен романтичными связями.