– Подстрекатель, настоящий подстрекатель, – пролепетал сэр Джордж.

– У Эверхарда есть способности, – мрачно произнес Ферриер, – но он безрассуден, агрессивен и совершенно бестактен. Его сторонники нерешительны и некомпетентны – это будет практически диктатура.

Эркюль Пуаро кивнул.

– Если б только все это можно было замять… – жалобно произнес сэр Джордж.

Пуаро медленно покачал головой. Это движение означало поражение.

– Вы ведь не считаете, что это можно замять? – спросил он.

– Я послал за вами, месье Пуаро, – сказал Ферриер, – потому что вы – наша последняя надежда. По моему мнению, это дело слишком большое и слишком много людей о нем знает, чтобы его можно было скрыть. Единственные два способа, доступные нам, – это, говоря откровенно, применение силы или подкупа, но они не позволяют надеяться на успех. Министр внутренних дел сравнил наши неприятности с чисткой авгиевых конюшен. Для этого, месье Пуаро, нужен напор реки в половодье, разрушительное воздействие великих сил природы, нечто, фактически равное чуду.

– Здесь действительно необходим Геракл, – согласился Пуаро, кивая с довольным видом. И прибавил: – Вы помните, что меня зовут Эркюль?

– Вы умеете творить чудеса, месье Пуаро? – спросил премьер-министр.

– Вы ведь поэтому послали за мной, не так ли? Потому что считали, что умею?

– Это правда… Я понял, что если можно найти спасение, то только при помощи какого-нибудь фантастического и совершенно необычного решения… – Пауза. – Но, возможно, месье Пуаро, вы смотрите на эту ситуацию с точки зрения этики? Джон Хэммет был мошенником – но легенда о нем не должна быть разрушена. Можем ли мы построить честный дом на бесчестном фундаменте? Я не знаю. Но знаю, что хочу попытаться. – Он внезапно горько улыбнулся: – Политик хочет остаться на своем посту – как обычно, из самых благородных побуждений.

Эркюль Пуаро, встав, произнес:

– Месье, мой опыт службы в полиции не позволил мне составить слишком высокое мнение о политиках. Если б Джон Хэммет сохранил свою должность, я и пальцем не пошевелил бы – даже мизинцем. Но о вас я кое-что знаю. Мне сказал человек – действительно великий человек, один из величайших ученых умов нашего времени, – что вы надежны. Я сделаю все, что смогу.

Он поклонился и вышел из комнаты.

– Ну что за дьявольское самомнение!.. – взорвался сэр Джордж.

Но Эдуард Ферриер, по-прежнему с улыбкой, перебил его:

– Это был комплимент.

По пути вниз Эркюля Пуаро перехватила высокая светловолосая женщина.

– Пожалуйста, зайдите ко мне в гостиную, месье Пуаро, – сказала она.

Он поклонился и последовал за ней.

Женщина закрыла дверь, пригласила присесть и предложила сигарету. Сама она села напротив него и тихо произнесла:

– Вы видели моего мужа, и он рассказал вам… о моем отце.

Пуаро внимательно посмотрел на нее. Высокая леди, все еще красивая, лицо говорит об уме и характере. Миссис Ферриер была очень известной особой. Как жена премьер-министра, она, естественно, часто оказывалась в центре внимания, а как дочь своего отца пользовалась еще большей популярностью. Дагмара Ферриер слыла олицетворением идеала английской женственности. Преданная жена, любящая мать, разделяет любовь мужа к деревенской жизни. Интересуется только теми аспектами общественной жизни, которые считаются сферами, подходящими для женской деятельности. Одевается хорошо, но не нарочито модно. Бóльшую часть времени посвящает участию в широкомасштабной благотворительной деятельности, инициировала особые программы помощи женам безработных. Ее уважал весь народ, и она была самым ценным достоянием Партии.