– Уважаемая Янина Самойловна, своими вопросами вы подтверждаете свою некомпетентность в ведении дел криминального характера. Вы обратились к тем свидетелям, которым нужно выгородить себя, имею в виду обелить себя. Разве у нас в деревне мало порядочных людей, чьи объяснения дали бы вам исчерпывающую информацию ситуации в самых правдивых тонах? Единственное, в чём я себя упрекаю, так это в том, что поддался на провокацию Лунькова. Я пригласил девушку на танец, а он вцепился мне в рукав и не давал танцевать. При этом он грубил и сквернословил. Я оттолкнул его, он упал и вывихнул руку.

Второе, в отношении Музалькова-дворянина. Дворянство получил его прапрадед за героизм в борьбе с Наполеоном. Привилегиями их род никакими не пользовался. Крепостных у них не было, поэтому эксплуатировать они не имели возможности, даже если бы и пожелали. Зарабатывали на жизнь всегда своим горбом, как и все остальные крестьяне деревни. Что же касается лояльности советской власти, то я скажу вам, неизвестно где до сих пор находится муж Марфы Луньковой. А вот сын Музалькова погиб в Туркестане под знамёнами пролетарской революции. А напоследок я вам скажу – не ищите врагов среди порядочных людей, и отчество моё не Андреевич, а Анисимович.

Выслушав ответы Степана, Янина Самойловна покраснела и долго сидела безмолвно, уставившись в одну точку. Затем встала в каком-то замешательстве, вложила маузер в кобуру, зачем-то потрогала его, убеждаясь, что он на месте, и медленно двинулась к выходу, шепча:

– Паразиты!

– Янина Самойловна, послушайте меня ещё немного. Не торопитесь с выводами, может, я действительно контра и обманул вас. Поговорите с народом, уточните все подробности, и вам станет легче принимать решение. Вообще-то, на вашем месте, я плюнул бы на Ваську, просто вычеркнул его из списка своих знакомых и забыл навсегда. Эта неисправимая мразь сидит в печёнках у каждого жителя деревни. Василий Луньков ни в коей мере не опасен государству, тем более не представляет никакой угрозы ему. Он просто мелкий хулиган местного масштаба, не встретивший до сих пор ни с чьей стороны отпора, поэтому и считает себя неотразимым. А вы, не разобравшись, решили покровительствовать ему, подставив своё честное имя.

Весна устойчиво и без сюрпризов закрепляла на земле законные права. Наступили летние школьные каникулы. Сады покрыли свои кроны бело-розовой дымкой, в поле, на лугах и полянах, пестрели ковровые россыпи дивных цветов, испуская божественные ароматы. Гудение пчёл настраивало рабочий люд к весенне-полевым работам. Лес стал неузнаваемым, буйная зелень будоражила душу. Весна проникала в сознание необузданными чувствами, призывая к чему-то таинственному, непознаваемому, которое природа хранит в своих тайниках и боится раскрыть неподготовленному человечеству.

Подоспела пора приёма детворы в первый класс. В этом году в школе уже будут учиться три класса учащихся. Предстоит преодолеть новые трудности. Учителей в штатном расписании школы всего двое.

Прошло совсем немного времени, и Степан встретился с Луньковым Васькой в Филиных лугах, возле дубов. К тому времени он уже был здоров и, видимо, готовил свои новые и, как всегда, коварные замыслы. С добрыми намерениями Степан подал ему руку в знак приветствия и примирения, но Василий повёл себя неподобающе фривольно, напыжился и гневно ответил:

– Ты ещё будешь обливаться кровавыми слезами, запомни, сучонок! Ты мой злейший враг до конца моих дней. Я не успокоюсь, пока не плюну на твою могилку!

Степан не стал на дерзость отвечать дерзостью. Он не хотел за своей спиной иметь врагов и хотел только одного – только примириться с Луньковым, тем более ссора произошла из-за сущего пустяка.