- Так мы его и забирали с места ДТП, - пожимает плечом мужчина.

Егор на этих словах поднимает голову и смотрит на меня многозначительно. Но тут же успокаивается и медленно опускается, укладываясь удобнее.

- Даааа? – тянет он. – И что он вообще говорит? Доволен уровнем оказанной медпомощи?

Врач слегка морщится, что указывает на его нежелание общаться на эту тему. Но излить душу и пожаловаться на наших депутатов хочется.

- Да как вам сказать… Вроде не выпендривался, пока мы его осматривали. Но вот когда в машину посадили, попросил отвезти его в «его» клинику, - объяснил фельдшер. – К «его» врачу. Говорит, что давно у него наблюдается.

- И вы отвезли?! – вырывается у меня немного нервно.

- Отвезли, - вздыхает врач. – Куда деваться-то?

- Ага, - включается второй в разговор, - только потом такой нагоняй выслушали от начальства.

- За что? – недоумевает Егор.

- За то, что разъезжали с ним по всей Москве, когда должны были ездить по вызовам.

Меня распирает спросить, в какую именно клинику они отвезли Воронова, но Егор одними широко распахнутыми глазами велел мне молчать. Видимо, мое эмоциональное состояние выдает нас с потрохами. Поэтому молчу. А Егор через минутную паузу тянет:

- Гм, странно… Что у него там за врач такой? Что вам пришлось его на другой конец Москвы везти…

- Да нет.., - задумчиво произносит фельдшер, - больница рядом была. Но мы же пока все это согласовали, столько времени прошло.

- А в какую больницу увезли?! – не выдерживаю и все же выпаливаю под слегка гневный взгляд Егора.

- В центр хирургии, - машинально отвечает фельдшер, продолжая заполнять бумаги, но тут же поднимает на меня глаза, - а вам зачем?

- Да так, - мнусь, потому как неудобно совсем, - действительно недалеко.

Я улыбаюсь мужчине, а сама судорожно в голове прокручиваю, где же этот центр хирургии, который недалеко от Ленинского проспекта. Москву я совсем не знаю. Была здесь несколько раз и только по работе. С боссами… Или со своими мужчинами… Даже не знаю, как их назвать-то? Знаю только, что далеко не все мои поездки в столицу были приятными. С тем же Вороновым. Когда он привез меня к врачу для… Не буду даже произносить это слово. Хорошо, что я родила Веру. Спасибо моим родителям, что поддержали и не бросили в трудную минуту.

Еще с полчаса в приемном покое больницы имени Пирогова мы с Егором пытались объяснить, что с ним не все так плохо. Врачи нашли у него шумы в сердце, предположили тахикардию и миокардит. Для меня это сложные названия заболеваний, которые относятся к проблемам с сердцем. У папы постоянно оно болит. Ему постоянно ставят диагнозы. Несколько раз врачи говорили о предынфарктном состоянии, что для меня тоже неизведанное и очень страшное. Опасное, нуждающееся в лечении. Но что это конкретно, не знаю. Вот и сейчас мой мозг начинает кипеть от диагнозов. Понимаю одно, что как только мы вернемся домой, я сразу отправлю Егора обследоваться.

С заверениями, что все в порядке, после трех уколов и письменного подтверждения о взятой на себя ответственности, выходим из приемного покоя. Я тут же начинаю искать с телефона центр хирургии, в котором, возможно, сейчас находится Воронов. В том, что он там, я не уверена. Также не уверена, что с ним моя дочь, поскольку врачи скорой ничего про нее не сказали. Пока я ищу больницу, Егор вызывает такси. Вот только задает маршрут до своей машины.

- Егор, может быть мы сначала съездим в эту клинику? – предлагаю настойчиво.

- Сначала заберем машину, потом и в клинику поедем, - сухо отвечает он.

- Тебе машина дороже ребенка?! – начинаю закипать.

Мои нервы ни к черту. Я просто в бешенстве. Мне не нужна никакая машина!