Надо признать, в кадре она смотрелась лучше вашего покорного слуги, да и с дикцией, в отличие от меня, у неё особых проблем не было. Однако что касается написанных ею текстов…

Когда я читал их в нашей общей ГыТыРКашной программе «Мануфактура событий» иногда хотелось биться головой о стол. В терминологии Юля, во всяком случае – на первых порах, не разбиралась совершенно. Ей, например, ничего не стоило ляпнуть что-нибудь вроде «наши хоккеисты забили второе очко». Кроме того, жутко плавала в географии и второстепенных частях речи. На все эти ошибки я указывал и Хмурому, и самой Корме. Оба в ответ лишь пожимали плечами, не видя особой разницы между тем, что писала она, и тем, как предлагал переделать я. Что было вдвойне удивительно, ведь Виталя сам был заядлым любителем спорта, кроме того – закончил тот же, что и я, географический факультет.

Однако, капля, как известно, камень точит, и со временем, всё больше вникая в тему, Юля стала допускать меньше ошибок. Так что оттеснить её с позиции главного спортивного журналиста телекомпании мне не удалось. Корме всегда перепадали самые жирные куски, в виде футбольных и хоккейных матчей, мне же доставались жалкие огрызки в виде «ароматных» соревнований по вольной борьбе где-нибудь на отшибе или волейбольного турнира в ПТУ на кубок заслуженного физрука.

Со временем стали проявляться и другие негативные тенденции. Хмурый начал откровенно опекать Юленьку, не посылая её на слишком поздние или чрезмерно ранние съёмки, чтобы она могла выспаться как следует, других же в это самое время мурыжил почём зря. Ваш покорный слуга и сам стал жертвой такой дискриминации, умудрившись как-то за один день побывать сразу на трёх съёмках, а все материалы тут же выдать в эфир. Однако мой трудовой подвиг прошёл незамеченным – Виталя был занят тем, что обучал Корму премудростям работы шеф-редактора и ему было не до пропорционального распределения нагрузки на подчинённых. Юленька, кстати, в тот день не выдала ничего. Хмурому я всегда симпатизировал, но моему праведному гневу тогда буквально не было предела.

В ситуацию снова пришлось вмешаться высшему руководству, и оба фигуранта вновь торжественно поклялись не смешивать личные отношения с рабочими. И снова соврали. Впрочем, меня это уже не особо касалось – я тогда уже готовился смазать лыжи, чтобы осваивать новые горизонты.

Дальнейшую историю Хмурого вряд ли можно назвать печальной, скорее поучительной. С Кормой они так и не поженились. И шеф-редактором он её не сделал. Всё сложилось куда проще и банальней. Юленька нашла себе самца перспективнее, а именно – молодого и амбициозного хоккеиста, с которым вскоре и упылила в далёкий и богатый сибирский город.

Неизвестно, горевал ли брошенный во второй раз через известный орган Виталя (бухал он постоянно, так что очередная пьянка за переживание не засчитывалась), однако вскоре опять зачастил с командировками в Сентябрьский район, откуда возвращался довольным и посвежевшим. Но всё равно каким-то грустным.

Шли годы, знакомый мне журсостав ГыТыРКи почти полностью рассосался, либо по более денежным учреждениям, либо по менее дотационным регионам. Остались либо самые непритязательные, либо совсем уж бесперспективные. От телекомпании всё отчетливее пахло застойным болотом. Хмурого тоже неоднократно звали в самые разные места, и в пределах родной области, и за оными, но Виталя всякий раз отказывался, предпочитая синицу стабильности журавлю гипотетических достижений на профессиональной и финансовой нивах. Возможно, это было в силу далеко уже не юношеского возраста. Хотя кто его знает – может быть он искренне любил родную ГыТыРКу, остававшуюся первым и единственным местом его работы.