Вообще же, на счет игры – тоже неплохая мысль. Можно сделать пару ставок на Россию в Чемпионате Европы две тысячи восьмого года. Черт побери! От следующей мысли меня прошиб пот. У меня же в коммуникаторе все котировки доллара и евро за последние три года, плюс курсы акций полутора десятков компаний! Зачем, вообще, строить, обладая такой информацией? Риска – никакого!

– Эй, друг, – потряс меня за плечо таксист. – Тополиная.

Так быстро? Хотя… от ЮУрГУ по плотине до Тополиной аллеи, тем более – почти ночью – минут десять. Помню, в супердавние времена, я по утрам, в час пик, от дома до университета по плотине за восемь минут добирался! И это – с учетом времени, что я шел на стоянку, прогревал отцовскую «девятку» и заезжал по пути на заправку! А сейчас… эти же самые двенадцать километров – часа полтора, не меньше. За прошедшие десять лет количество автомобилей увеличилось раз в сто. И светофоры на каждом углу понатыкали.

– Теперь-то куда? – еще раз спросил водила, остановив "Волгу" на обочине.

– Сейчас на светофоре… – я открыл глаза. – Не понял…

Светофора не было. Как не было ни тротуаров, ни магазинов, ни дороги по три полосы в каждом направлении… Да что там – целый микрорайон бесследно исчез, как сквозь землю провалился! Его не было! Хотя тополиная аллея оставалась на месте… в том виде, в котором я ее помнил с детства – естественный туннель из вековых деревьев, растущих по краям дороги, и смыкающих свои густые лапы в десятках метров над головой. Забавно… три-четыре года назад их срубили под корень – это я точно помнил. Сам таун-хауы строил вот… вот прямо на этом самом месте!

– Твою ж мать! – произнес я, выходя из Волги. – Чё за ботва?

– Эй! – выскочил следом таксер. – Ты что – кинуть меня задумал?

– Отставить ссать, – отрезал я, оборачиваясь.

И тут в глаза бросилась одна совсем малюсенькая деталь, на которую до сего момента я не обращал внимания – талон техосмотра на лобовом стекле "Волги", с датой следующего. Восемьдесят девять. Выглядит как новый. Не могла эта несчастная бумажка не пожелтеть за двадцать лет!

– Слышь, брательник, – обратился я к водиле. – А какой сейчас день?

– Вторник, а что?

Хм… вторник… уже хоть что-то. Мозг лихорадочно работал, выбирая слова, как бы узнать дату поточнее… да какой, к черту, точнее? Точнее года мне, по большому счету, сейчас и не нужно. Вопрос в том, как узнать год, чтобы шоферюга не сдал меня в сумасшедший дом?

– А дата? – уточнил я.

– Девятнадцатое… июля, – настороженно ответил тот. – А что?

– Да к черту число! – закричал я в панике. – Год сейчас какой?

– Ты что, с Луны свалился?

– Ну! – я перемахнул через капот, схватил таксера за грудки и пару раз встряхнул, освежая память.

– Одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмой… – пропищал он. – От рождества Христова.

– Здрасти, приехали, – выдавил из себя я, хватаясь за голову и садясь на крыло.

Тысячелетие крещения Руси… И вот теперь стало понятно. Понятно, почему вместо скульптуры «Россия» в университете стоит бюст Ленина. И почему вахтерша грозилась обкомом, и почему "Волга" в таком обалденном состоянии, и почему транспорта на дороге нету… наконец, стало ясно, куда делся целый микрорайон с улицей Макеева, где находится мой дом – его начали строить только в две тысячи четвертом. Даже с елками все понятно – они еще вырасти не успели!

Да, кстати… и жарковато для апреля… Непонятно было другое – кто виноват и что делать? Нет, как раз кто виноват – это понятно. Сашка виноват, скотина яйцеголовая! А вот что делать? Складывалось ощущение, что я теперь в гораздо большей жопе, чем тогда, час назад, который был двадцать лет вперед. Крутовато Акелла промахнулся…