– Договорились, – он вздохнул и снова рухнул на подушки.
Что я сказала? Караул! Но поздно. Я уже в ловушке.
– Тогда… Я завезу ключи, и мы обсудим все детали.
– Согласен.
Вот и все. Молчи. Довольно попранной морали.
Но как молчать, когда тебя смятение крошит на кусочки? Забыв про страхи, я опять ринулась в бой, цепляя кочки. И… чуть не рухнула на дно, столкнувшись с его томным взглядом. Это конец. А… Все равно. Другого мне, увы, не надо.
– У Вас такой разбитый вид, – промолвил он спустя мгновенье, – Вы точно в норме?
– Oui, oui, oui.
Французский? Это от волнения.
– Позвольте мне у Вас спросить, – вмешался в нашу сцену Миша.
– О чем?
– О книгах…
И вопрос. Который был едва мне слышен.
– Вы собираетесь писать второй роман из цикла «Холод»?
– Да, собираюсь. В тридцать пять.
– ???
– Сейчас я еще слишком молод. Мои герои ведь растут, а не стоят как столб на месте. И догонять их – тяжкий труд…
– Но вы же гений!
– Хватит лести. Писатель – тоже человек. А на идею нужно время. К тому же, это знают все, нельзя творить без вдохновенья.
– Но Вы творили столько лет без перерывов на три года…
– То было раньше.
– А теперь?
– Теперь… пропала та свобода. Свобода мысли и души, свобода совести и чести. Теперь… я слишком знаменит. И это минус. Уж поверьте.
– Поверю, – Миша помрачнел, словно узнав о смерти друга. Его кумир ушел от дел. Вот она – творчества наука.
– Позвольте, – не сдержалась я, – а чем Вы занимаетесь ныне?
– Ищу основы бытия. В Европе, в Азии, в России.
– И как успехи?
– Да никак. Весь мир летит куда-то к черту.
– Вы полагаете, нам конец?
– Угу. Причем довольно скоро.
Он посмотрел на нас с тоской, и я как будто бы проснулась. Да что такое? Что со мной? Откуда этот странный ужас?
– Но… если скоро нам конец… – у Миши лопнуло терпение, – Вы… не напишете роман. И не найдете вдохновенье.
– О том и речь, мой юный друг. Прости, но все мы только люди.
– Вы что, берете на испуг?
– Нет. Говорю о том, что будет.
– Но вы не дьявол и не Бог. Не Вам решать судьбу вселенной.
– Не мне. Однако мир засох. Спалить его – вопрос мгновений.
– Какой-то бред, – сказала я, став чуть решительней и строже, – наверно, мы пойдем домой. А с Вами… разберемся позже.
– Да. Вам, действительно, пора. Спасибо за внимание, Вера…
– Что ж. До свидания.
– Пока.
– Миша, идем.
Я вышла первой.
В молчании и в немой тоске мы погрузились в майский вечер. Мне было тягостно вдвойне – не так я представляла встречу. Влюбиться будто в первый раз в талант, известный всем настолько… Ну как так можно? Это крах. И что сказать? Спасибо, Ольга?
Возле машины Миша встал и… твердым голосом простился.
– Доедешь сам?
Он промолчал. Потом кивнул и извинился.
– Тогда – удачи, – я ждала, что его гнев поглотит милость. Увы, все это было зря, и ничего не изменилось.
Он растворился за углом, а я покинула парковку. Какой-то сумасшедший дом. Мне стало стыдно и неловко. А впрочем… что теперь рыдать и сожалеть о неизбежном? Меня ждёт Жанна. И опять… Круговорот… И ноль надежды.
13
Многочисленные опросы, проводимые среди жителей столицы, показывают, что автомобильные пробки – главный источник стресса для тех, кто регулярно пользуется личным или общественным наземным транспортом. Оно и понятно – кому понравится перемещаться со скоростью десять километров в час, когда под капотом – целый табун рвущихся на свободу жеребцов, в мгновенье ока способных доставить вас из Коломенского в Отрадное. Тут уж невольно начинаешь проклинать весь белый свет: от градоначальников до водителя ползущего перед тобой «хёндэ». И так каждый день на протяжении двенадцати с лишним лет – ну чем не пытка для измотанного жизнью разума?