Когда игуменья пришла, Теодора уже была там, стояла, спрятавшись за колонной.

– Ты чего-то опасаешься? Почему? Здесь тебе никто и ничто не угрожает. Стены монастыря не такие высокие, но обычаи делают их непреодолимыми для остальных.

Теодора подняла на игуменью глаза. В них был страх и даже отчаяние.

– Да что с тобой! Опять твои ночные видения?

– И это тоже, – призналась Теодора.

– Это искушение. Оно так быстро не оставит, я предупреждала, тут дело не в монастыре, а в тебе.

– Это не все.

– Что же еще? – удивилась монахиня.

– В своей келье я нашла вот это, – Теодора показала гребень для волос.

Игуменья взяла его в руки, покрутила, только хотела сказать, что ничего особенного в нем не видит и густо покраснела – широкая часть гребня была расписана фривольными любовными сценками. В одной из фигурок легко было узнать Теодору.

– Но как он сюда попал?

– Я уже догадываюсь, как – подкупили одну из монахинь, я всегда ей не нравилась, она считала меня недостойной стен монастыря, видимо, знала о моих мирских «подвигах». Меня больше волнует – как узнали, что я здесь? Я не могу понять, кто это сделал. Мой муж добрый, но не такой умный, он бы ни за что не догадался, где я. Я так надеялась, что через год моего отсутствия он успокоится, решит, что я умерла и женится снова. И забудет обо мне, а я смогу начать новую жизнь, и мое предательство не будет мучить меня каждый день при взгляде в его любящие глаза.

Игуменья выслушала Теодору и задала вопрос:

– Все это мило, дорогая, но это не объясняет произошедшего. Смысл! И последствия. Надо что-то предпринять, иначе твое пребывание в монастыре станет невозможным или тебе придется принимать постриг. А ты к этому не готова, я так вижу. Стать христовой невестой не просто, хотя для таких, как мы с тобой, опытных прелюбодеек, может и проще, чем для тех, кто изначально считает себя добропорядочным и верным. Все дело в осознанной жертве, которую мы приносим вместе со своим решением. Я бы тебе не советовала уходить в монастырь. Ты молода, красива, полна желания любви, тебе нечего тут делать! Твое дело – жить и наполнять этот мир любовью, тем более, что он в ней нуждается больше, чем стены монастыря. Надо только найти способ защититься от твоего демона-искусителя, не дать ему быть третьим в твоей супружеской постели.

– Это невозможно! – воскликнула Теодора, вспомнив, как демон втирался между нею и Феодосием и подменял собой его, а Теодора замечала обман слишком поздно.

– Это трудно. Но возможно. Я подскажу. Демона, который одержим своими страстями, можно обмануть, он потеряет свою власть над тобой и ты сможешь сказать "нет". Ты же и раньше подумывала отвязаться от него, но эти три буквы застревали у тебя в горле, не так ли? Как видишь, у меня есть опыт, скажу больше – личный. Не смотри так… дело прошлое. Надо будет провести древний обряд, о нем написано в книге, которая хранится в библиотеке монастыря. Её никому не позволяют брать в руки. Но я же настоятельница и у меня такая возможность есть. Мы используем это знание во благо. Ты согласна?

Теодора не могла поверить, что спасение возможно и промолчала, но взяла руку монахини, поднесла к губам и поцеловала.

***

В назначенный час игуменья позвала Теодору за собой и они вместе оказались перед маленькой дверью, которая вела куда-то дальше. Монахиня нажала на одной ей известный камень на стене рядом с дверью, кирпич углубился, образовалась ниша.

– Просунь туда руку, достань ключ, – строгим голосом попросила она.

Теодора с опаской посмотрела в темноту и отпрянула.

– Чего же ты испугалась?

– Не знаю. Но там что-то может быть! Вдруг оно откусит мне руку.., я не знаю, но может..