Мне бы стереть их все и забыть, а не просматривать, снова и снова и снова, пока не выучу весь этот бред наизусть. Каждый раз приезжая в «Светоч», я запускала голограмму, и бледный призрак матери появлялся передо мной. Она сидела в призрачном кресле и пила призрачный чай. Не травяной, а настоящий, черный.

– Дорогие вкусы! – фыркала мачеха Веру Лан. Привыкшая с детства, как любая нирянка, к аскетичному образу жизни, она не принимала любовь к роскоши. Что ж, моя мать была такой. Отец рассказывал, что когда впервые увидел её, то подумал, что перед ним сама императрица, не меньше.

Женщина на голограмме не походила на императрицу. Скорее на птицу, экзотическую, но растерявшую яркое оперение, запертую в клетке.

«Каким, интересно, станет первое столкновение Майи с миром людей? – размышляла она вслух, накручивая вьющуюся прядь на палец. – Надеюсь, не слишком жестоким. Надеюсь, оно не разобьёт ей сердце».

– Ох, мать, – думала я, приближалась к дымящим останкам основного корпуса моей «Колыбельной». – Как в воду глядела!

Я оставила челнок, и оставшийся путь прошла пешком. Корабль стоял почти прямо, лишь чуть-чуть завалившись на правый бок. В темноте не было видно, но его внешняя обшивка была цвета старой бронзы. Добавить хоть капельку блеска – нет, это слишком. Императорской семье не пристало следовать за модами…

Ветер дул мне в спину, подгоняя, и все же я не торопилась. Мой палец прилип к курку. Руки и плечи саднили от напряжения.

Сначала, я увидела кровь на снегу. Не человеческая кровь – хотя кто-то может поспорить со мной, дескать, на глаз её не отличить. Зовите это тогда моим особым талантом – каким-то образом я всегда знаю. Всегда отличу кровь нирянина.

Каждый шаг открывал для меня всё новые детали. Нет, Ли не лгал. Люди были здесь. Перед моим взором предстало поле битвы – тела нирян, моих «братьев», как сказал Ли. Большинство из них – не солдаты, просто мужчины и женщины, невидимая команда, приводившая в действие огромный механизм корабля. Будто бы сцена из прошлого, во времена кровавых баталий, когда две армии сталкивались в рукопашном бою. Как глупо! Я вспомнила наш с отцом спор перед вылетом. Почему я отказалась взять больше солдат? Я думала, что поступаю так, как нужно – солдатам место на постах, а не в свите принцессы… что за идиотка! Будь с нами больше солдат, эти ниряне были бы живы.

Корабль возвышался надо мной, как скелет гигантского кита, выброшенный из морской пучины на берег. Металл был выгнут и опален. Снег вокруг подтаял, и был усеян обломками кресел, полок, панелей, труб. В корпусе была пробита дыра – чёрная разинутая пасть. Кто-то стащил обломки панелей вместе, и воздвиг из них импровизированное укрепление.

Человеческая кровь мешалась на снегу с кровью нирян, но людских тел видно не было. Возможно, они отделались лишь раненными. Возможно, унесли павших собратьев.

Я пробралась к дыре. Прислушалась, прежде чем шагнуть внутрь. Темный обесточенный коридор уходил направо и налево, и был пуст. Корабль-призрак. Даже в худшем из кошмаров мне не могло представиться, что судно, на котором я играла ребенком, станет для меня таким чужим и незнакомым. Разве это мог быть мой корабль?

Нужно добраться до кабины пилота. Там должна быть рация, чтобы послать сигнал бедствия, выйти на связь с Ниром.

Шаг за шагом, замирая и прислушиваясь, как кролик, оказавшийся вблизи волчьего логова, я двигалась вперед. Ветер вздыхал и гудел в трубах и шлюзах, стремясь обмануть мой слух и напустить страху. Что ж, ему не было нужды особенно стараться. И все же, каких бы монстров ни рисовало мне воображение, корабль был, по всей видимости, пуст.