Пистолет, который я забрала у Марека, оказался старой моделью, выпущенной ещё до того, как на стволах стали делать маркировку Нира, но дизайн был наш. МН-88, или, если по простому, то «Полночь».

Заряд в нём почти закончился, но тащить одновременно две винтовки тяжело, так что его я тоже прихватила, в качестве запасного оружия.

В кармане Марека обнаружился портативный коммуникатор. Я повертела прибор в руках. Допотопная модель. Если Нир и делал что-то подобное, то это было ещё до моего рождения. Голосовое управление. Отлично.

Всё во мне восставало против использования человечьего языка. К тому же я боялась, что мой акцент помешает прибору понять меня.

– Включить, – произнесла я, поднеся коммуникатор к губам. Ничего. Ладно…

– Включить, – повторила я, уже громче, уверенней, – включить.

Экран загорелся светло-голубым светом. Хм, значит, эта штука меня всё ж таки понимает.

– Покажи… ээ, вывести на экран последнее сообщение.

Коммуникатор мигнул, и по его поверхности побежали ряды цифры – координаты. Передо мной начала вырисовываться картина того, что произошло. Люди ударили по нам из импульсной пушки. Это – самый лучший способ сбить корабль, не повредив при этом драгоценное содержимое, как например, сердце. Питание «Колыбельной» отключилось, но, не выдержав нагрузки, корпус развалился в воздухе на части, которые затем упали на землю на некотором расстоянии друг от друга. Пираты зафиксировали местоположение основного отсека корабля и отправили туда отряд…

Я взглянула на двух людей. Тот, которого звали Ли, сказал, что они перестреляли моих «братьев». Была ли это уловка, просто попытка запугать? Или он сказал правду? Они вели себя очень уверено – уверенность людей, выигравших битву. Пока я была без сознания и приходила в себя – кто знает, как долго? – они вполне могли атаковать основной отсек. Команда и наш отряд из десяти нирян дали бой… и были убиты…

Я прикусила губу.

– Показать карту, – сказала я коммуникатору. – Отметить координаты основного отсека на карте. Вывести в трёхмерную плоскость.

Прибор снова мигнул. В воздухе передо мной появилась карта, разделённая вертикальными и горизонтальными линиями. Цифры координат превратились в точку на этой клетчатой поверхности.

– Отметить нынешнее местоположение. Проложить маршрут до указанного места.

Готово.

Пунктирная линия обозначила маршрут. Довольно далеко, но если взять пиратский челнок, доберусь за полчаса.

Больше ничего полезного у людей я не нашла. В кармане куртки Ли лежала пластиковая карточка – такие штуки обычно носят солдаты. Краем глаза я заметила на ней изображение женщины с маленьким ребёнком на руках. Я отбросила фотографию, как будто она обожгла мне пальцы.

Одежда была непомерно велика, но это было лучше, чем ничего. Я натолкала в ботинки бинтов и как можно туже затянула шнурки, подвернула рукава, разложила по карманам содержимое аптечки.

Я вышла из-под защиты корабля. Пейзаж, простиравшийся передо мной, был однообразным и пустым, если не считать глубокую колею, оставленную кормой. Лилайская равнина – далеко не лучшее место для кораблекрушения, и «далеко» – это ещё мягко сказано.

Но у меня остался пиратский челнок, и это несколько упрощало дело. Недолго думая, я забралась в него, села за штурвал и, немного помаявшись, таки разобралась, как поднять машину в воздух. Сверившись ещё раз с коммуникатором, я осторожно последовала проложенным курсом.

Дорога успокоила мои мысли. Они больше не метались, как летучие мыши. Где-то недалеко раздался вой, и несколько протяжных голосов откликнулись на него, слились в единую гармоничную ноту. Не дикие звери – просто миражи, ветер, играющий со слухом. Ни одно живое существо не обитало больше на Лилайской равнине. Холод изгнал отсюда всех. Так что я не прислушивалась. Вместо этого, я думала о своей матери. О том, что она сказала бы, если бы увидела меня сейчас.